Если бы у Бога была «Книга жалоб и предложений», трудно представить, до каких размеров она разрослась бы, начиная с той самой первой претензии (Ты Сам дал мне такую жену, от которой одни проблемы – Бытие 3:12) и к нашему времени. Но Господь дал нам иную «жалобную книгу». Книга Иова – книга жалобная во всех смыслах. Особенно если еще и вспомнить, что по-славянски «жалоба» (с ударением на «о») значит «скорбь».
Началось все с того, что пришли сыны Божьи, то бишь ангелы, пред лице Божие. Среди них был и сатана. И Бог поинтересовался, обратил ли тот внимание на Иова, «ибо нет такого, как он, на земле». На что сатана тут же задает вопрос: но даром ли Иов богобоязнен? Катается, как сыр в масле, окружен со всех сторон Божьей заботой, пресыщен благословениями. Не будь этого – он и пальцем о палец ради Господа не ударил бы.
Как это ни парадоксально, но создается полное впечатление, что за дерзость лукавого Бог обрушивает кару на голову … Кого бы вы думали? Самого Иова! Всевышний позволяет сатане отнять у праведного все, что служило ему отрадой: имущество, детей, здоровье. Причем, несчастный остается со своим горем не один на один, а вместе с женой, склонной к радикальному решению проблемы. Иов молча сидит на земле и глиняным черепком скребет свои струпья.
Впрочем, и побыть одному ему удается недолго. Друзья, услышав о его скорби, приходят с благородной целью утешать несчастного. И все бы еще ничего, если бы они просто продолжали молча сидеть рядом, как и в первые семь дней. Но страстотерпец, не сдержавшись, попытался излить свою скорбь, и тут уже в «братских» увещеваниях не было недостатка!
Пока «эксперты» делились своими знаниями относительно предмета беседы, Бог молчал. Он заговорил, лишь, когда обсуждение мнений человеческих, наконец, прекратилось. Творец не дал ответа. Ведь Он Сам – Тот, Кто призывает к ответу. И все Его вопросы к Иову можно свести в один: «Ты кто такой!?». Насколько же удивительна реакция Иова: «Ура! Я – никто! Но Бог меня всё еще помнит»! Оказывается, праведника волновали не столько сами страдания, им испытываемые, сколько вопрос: не оставил ли его Господь? Ведь если Бог с нами, никакие страдания не могут быть бессмысленными! Даже если нам самим смысл их неведом.
Удивительны и слова Всевышнего друзьям Иова, что они говорили о Нем «не так верно, как раб Мой Иов» (42:7). Они-то чем не угодили? Правильно и благопристойно излагали свои выверенные богословские воззрения. Праведный же Иов в ответ лишь хамил! Причем, не столько своим горе-утешителям, сколько Самому Богу. Принципиальным оказалось то, что, ведя благочестивую дискуссию, друзья Иова говорили о Боге в третьем лице, – как о ком-то, при разговоре этом не присутствующем. Иов же не жалуется им на Бога. Все свои обиды, всю боль он изливает Самому Творцу, непосредственно. Иов провоцирует Его на ответ, и получает самое главное: ответ.
Я очень люблю фильм «Скрипач на крыше». Когда я впервые посмотрел его, тут же бросился перечитывать новеллы, по мотивам которых он был снят. Какое же разочарование постигло меня! Хотя и сюжет фильма полностью соответствовал первоисточнику, и все реплики были сохранены без изменения, книга, при всей ее гениальности, ни в какое сравнение не шла с драматичностью фильма. И всё от того, что в книге заглавный герой сетует на жизнь своему приятелю – Шолому Алейхему. В фильме же он постоянно разговаривает с Богом, напрямую высказывая Создателю все свои претензии. И это поднимает историю местечкового молочника Тевье до эпического размаха Книги Иова: «я, конечно, понимаю, что мы – избранный народ, но не мог бы Ты хотя бы иногда выбирать кого-нибудь другого?».
Богословие оказывается здесь ни при чем. Доктринальные взгляды Иова ничем не отличаются от учения его друзей. Лишь выводы они делают разные. Друзья говорят Иову: «Если ты хороший мальчик, ты получаешь конфетку. Если ты плохой мальчик, тебя ставят в угол. Раз тебя поставили в угол, значит ты – плохой мальчик». Рассуждение же Иова таково: «Если я хороший мальчик, Мне должны дать конфетку. Был бы я плохим мальчиком, меня должны бы были поставить в угол. Я хороший мальчик, а меня поставили в угол. Значит, меня поставили в угол несправедливо».
Иов считает, что Создатель вынес ему обвинительный вердикт, и восстановить справедливость уже не удастся. Ведь Бог – высший судья. Кому подавать на Него апелляцию? Иову неведомо, что Бог действительно вынес ему вердикт, причем – в самом начале книги. Но вердикт этот был не обвинительным, а оправдательным: «нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (1:8). Стало быть, злоключения Иова никак не связаны с тем – хороший ли он мальчик.
Зачем же Бог попускает сатане испытать Иова? Неужели, Творец пытается что-то доказать лукавому? Отнюдь: после первых же глав книги сатана там даже не упоминается! Но Создателю не безызвестны его умыслы. Лукавый – эксперт по разрушению доверия. Он повсюду сеет плевелы сомнений. Когда он не в силах навлечь осуждение на ваши дела, он будет ставить под подозрение ваши мотивы. «Подлинно ли сказал Бог?». «Даром ли богобоязнен Иов?».
А действительно, – даром ли? Даром ли трудится волонтёр, помогая беженцам? Вон у него и крыша над головой, и дети все образование получают не в худших ВУЗах, и внедорожник, и мобильник – что надо! Не будь всего этого – волновали бы его эти несчастные? А даром ли верен жене ваш сосед? Вон, и одежда у него всегда наглаженная, и еда на столе, и чистота в доме. Не будь всего этого – не бегал ли бы он на сторону? Даром ли вы ходите в церковь? Там все заботятся друг о друге, нуждающимся помогают. И так далее. Сатана постоянно передергивает – подменяет причину и следствие; путает желание принадлежать с желанием обладать; подозревает за добрыми делами недобрые мотивы. И выход здесь только один – игнорировать его нападки! Если вы знаете, что дела ваши праведны и мотивы чисты – не тратьте сил и времени на опровержение сплетен. Оправдываясь, вы лишь будете подливать масла в огонь. Никто не знает сердца человеческого кроме самого человека и Бога. Перед ним и ответ нам держать.
Но раз уж сатана задал этот вопрос Богу, наверняка он сможет задать его и самому Иову, подтачивая тем самым искренность его отношений с Богом! И это станет для Иова наивысшим испытанием. Ведь подозрения – наибольшая угроза для любви. Потому-то Господь и позволяет лукавому отнять у Иова всё. Чтобы тот смог сам определиться, что ему дороже: Бог, или то, что он от Бога получает. Для жены Иова ответ очевиден. Иов же продолжает жаждать самого ценного: Самого Бога.
В итоге, Бог возвращает Иову все, что он имел. Причем – вдвойне. Со временем это станет нормой Закона Моисеева: забравший что-либо у человека должен будет вернуть ему вдвое. С детьми только, казалось бы, нестыковка вышла: как десять было, так десять и стало. К тому же – можно ли вообще считать это заменой? Десять овец заменят десять овец. Десять верблюдов заменят десять верблюдов. Но заменят ли десять детей другие дети? Конечно же, нет! Ведь каждый ребенок уникален! Потому-то и дал их Бог Иову не двадцать, а десять – чтобы было вдвойне. Ведь те, что погибли, тоже остаются детьми Иова, и в воскресении мертвых все они снова будут вместе!
Книга Иова – самая древняя из книг Библии. Но тема воскресения звучит в ней сильнее, чем в любой другой из частей Ветхого Завета: «Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию и я во плоти моей узрю Бога» (19:25, 26). «Жалобная» Книга Иова служит нам источником неиссякаемой надежды!
Апостол пишет: «Наши нынешние страдания ничего не значат в сравнении с той славой, которая ожидает нас в будущем. Ведь все творение с нетерпением ожидает откровения сыновей Божьих. Потому что творение было подчинено бессмысленности существования не по своей воле, а по воле Того, Кто подчинил его. Но у творения есть надежда на освобождение от власти тления, чтобы обрести ту же славную свободу, что и дети Божьи. Мы знаем, что все творение до сих пор стонет и мучается, как женщина при родах, и не только оно, но и мы, получившие Духа, как залог того, что нас ожидает, тоже внутренне стонем, с нетерпением ожидая полного усыновления – искупления наших тел. В этой надежде мы и спасены. Но надежда не бывает направлена на то, что уже видимо; если что-то уже видимо, то на что же надеяться? Мы надеемся на то, чего не видим, и терпеливо этого ожидаем» (Римлянам 8:18-25, МБО).
Невозможно представить, каких размеров должна была бы быть книга Божьих претензий к нам. Но ее нет. Он прибил ее ко кресту Христа. Страдания безгрешного Сына Божьего не были воздаянием за Его жизнь. Он страдал вместо нас. Для того, чтобы и нас прославить вместе с Ним. Даром ли мы богобоязненны? Конечно же, нет! Мы знаем, какую цену заплатил за нас Господь.