Центральная идея эволюции состоит в том, что все виды живых организмов на Земле имеют общего предка и с течением времени эволюционировали друг от друга в ходе ненаправленного и неуправляемого естественного процесса. Такую ненаблюдаемую разновидность эволюции «от амебы к человеку», охватывающую сотни миллионов лет, называют макроэволюцией, в отличие от сравнительно небольших изменений, наблюдаемых среди особей одного вида. Эволюционисты обычно называют эти небольшие изменения «микроэволюцией»; при этом по умолчанию предполагается, что на протяжении огромных промежутков времени такие изменения постепенно суммируются, производя макроэволюцию. Таким образом, эволюционисты ищут свидетельства этих постепенных шагов, которые обычно называют «переходными формами», предполагая, что они представляют собой этапы превращения одного вида организмов в другой.
Поскольку временные рамки человеческой жизни не позволяют наблюдать макроэволюцию, многие эволюционисты представляют микроэволюцию как доказательство макроэволюции, а также как ее предполагаемый механизм. Но, как известно любому животноводу или растениеводу, ограниченные изменения, наблюдаемые среди особей того или иного вида, не приводят к процессу макроэволюции, который, по существу, безграничен. В 1980 г. группа эволюционистов собралась в Чикаго, чтобы обсудить взаимосвязь микро- и макроэволюции. Роджер Левин подвел итоги этой встречи в журнале «Сайнс» (Science) следующим образом:
«Главный вопрос, стоявший перед Чикагской конференцией, заключался в том, можно ли экстраполировать механизмы, лежащие в основе микроэволюции, для объяснения феномена макроэволюции. Хотя это и идет вразрез с мнением некоторых участников встречи, ответ на этот вопрос звучит как однозначное «Нет”»1.
Отсутствие четкой взаимосвязи между микроэволюцией и макроэволюцией остается проблемой для эволюционистов2.
Независимо от того, какой механизм постулируется для макроэволюции, в ходе предполагаемой эволюционной истории должно было бы появиться невообразимо огромное количество переходных форм, раскрывающих, по крайней мере, некоторые из инкрементных стадий макроэволюции. Поэтому эволюционисты обычно обращаются к ископаемой летописи, стремясь выявить переходные стадии макроэволюционного процесса. Когда это не удается сделать, они обращаются к живущим в наше время биологическим организмам в надежде «реконструировать» эволюционные переходные стадии на живых примерах. Когда же видимость прогресса отсутствует и в современных организмах и их органах, эволюционисты обращаются к художникам, которые услужливо изображают недостающие переходные этапы эволюционного прогресса (какими, по их мнению, они, конечно же, были). И, наконец, когда даже художественное воображение не в силах создать правдоподобные промежуточные звенья эволюционного прогресса, некоторые эволюционисты просто отрицают, что в эволюции вообще существует вектор прогресса! Тем не менее, эволюционисты никогда не ставят под сомнение то, что есть некий натуралистический эволюционный процесс, объясняющий происхождение всех живых существ.
«Переходные» ископаемые – недостающие звенья
Эволюционисты исходят из неоспариваемого допущения о том, что эволюция происходила, начавшись с некоей первичной живой формы и прогрессируя с течением времени чисто натуралистическим образом, в результате чего появились все виды живых организмов на земле, как в прошлом, так и в настоящем. Таким образом, чтобы «доказать» эволюцию, нужно только изучить имеющиеся окаменелости и попытаться расположить их в последовательности, которая, скорее всего, отражает прогресс, происходивший с течением времени. Однако правдоподобная последовательная прогрессия промежуточных стадий редко наблюдается в ископаемой летописи (если вообще наблюдается), поэтому мы столь часто слышим о «недостающих звеньях». Даже сам Дарвин знал об этой проблеме, поэтому писал в книге «Происхождение видов»:
«…количество существовавших когда-то промежуточных разновидностей должно быть поистине огромным… Почему же в таком случае каждая геологическая формация и каждый слой не переполнены такими промежуточными звеньями? Действительно, геология не открывает нам такой вполне непрерывной цепи организмов, и это, быть может, наиболее очевидное и серьезное возражение, которое может быть сделано против теории»3.
В самом деле, почему? Например, никто не находил в ископаемой летописи свидетельства прогрессирующих стадий «до-летучих мышей», из которых было бы видно, как мышеобразное млекопитающее постепенно эволюционирует в летучую мышь с длинными пальчатыми крыльями. Эволюционисты признают, что в древнейших, по их оценкам, окаменелостях, мы видим уже полностью сформированных летучих мышей; некоторые из них даже имеют признаки гидролокаторной навигации4. Как остроумно подметил Г. К. Честертон, «всё, что нам известно о недостающем звене, – это то, что его не достаёт; и мы не испытываем в нем недостатка».
Многие эволюционисты сейчас осознают недостаток переходных форм в ископаемой летописи и понимают, что должны найти этому какое-то объяснение. Ныне покойный эволюционист Стивен Дж. Гулд прямо признавал: «Чрезвычайная редкость переходных форм в ископаемой летописи сохраняется как коммерческая тайна палеонтологии»5.
Кроме того, Элдридж и Гулд отмечали: «На протяжении своей геологической истории большинство видов либо не изменяется сколько-нибудь значимым образом, либо претерпевает незначительные морфологические изменения, не имеющие видимого направления»6.
Гулд заходил еще дальше, признавая, что мы не только не находим переходные стадии в ископаемой летописи, но во многих случаях даже не в состоянии представить себе эти промежуточные звенья:
«Мы наблюдаем отсутствие ископаемых свидетельств того, что существовали промежуточные стадии между основными переходами в органическом строении. Более того, во многих случаях даже невозможно себе представить функциональные промежуточные звенья. Это представляет постоянную и мучительную проблему для градуалистских эволюционных построений»7.
Чтобы каким-то образом обойти это явное отсутствие ископаемых свидетельств того, что существовали промежуточные или переходные стадии эволюции, Гулд предложил весьма спекулятивную эволюционную гипотезу, известную как «точечное равновесие», или, как ее иногда называют, «теория обнадеживающего монстра». Согласно этому сценарию, отсутствие ископаемых переходных форм объясняется тем, что переходные стадии (обнадеживающие монстры), будучи одновременно маловероятными и нестабильными, появлялись редко и относительно ненадолго (в геологическом масштабе времени), не оставляя ископаемых свидетельств. Итак, то, что мы на самом деле видим, – это стазис, то есть, отсутствие изменений на протяжении длительных периодов геологической истории!8Неудивительно, что, как утверждали некоторые эволюционисты, родственные связи предков и потомков просто невозможно определить по окаменелостям. Например, в отношении эволюции человека Ричард Левонтин говорил: «Несмотря на восторженные и оптимистичные заявления некоторых палеонтологов, невозможно установить такой ископаемый вид гоминидов, который был нашим прямым предком»9.
«Переходные» живые организмы и органы – поиск мертвых среди живых
Поскольку ископаемые свидетельства не содержат ожидаемых переходных стадий, многие эволюционисты обращаются к живым организмам, пытаясь выстроить их таким образом, чтобы показать последовательный эволюционный процесс. Преимущество живых организмов состоит в том, что они позволяют эволюционистам создать эволюционный сценарий развития мягких органов тела. Сейчас появляется всё больше свидетельств наличия мягких тканей в окаменелостях, однако в основном ископаемые содержат только твердые ткани, такие как раковины, зубы и кости. Твердые ткани представляют собой относительно небольшую часть живого организма по сравнению с мягкими тканями. Поэтому, если дать немного воли воображению, в некоторых случаях можно избирательно выстроить живые организмы таким образом, что создается впечатление эволюционной последовательности в органах мягких тканей, таких как глаза, сердце и почки.
Стремясь доказать, что в живых организмах происходит эволюционный прогресс, эволюционисты ищут структуры или функции, которые представляются в каком-то смысле промежуточными по отношению к другим живым организмам. Затем они экстраполируют эти промежуточные структуры, представляя «переходные» стадии последовательного эволюционного прогресса. Однако хотя по внешнему виду орган или организм может казаться промежуточным между двумя другими органами или организмами, это не обязательно означает, что он представляет собой эволюционный переход между ними. Если что-то называют промежуточным по отношению к произвольной структуре или характеристике – это просто организационное решение, тогда как если что-то называют переходным, это предполагает эволюционный процесс или преобразование.
Чтоб объяснить эволюцию глаза, ученые часто обращаются к живым организмам. В «Происхождении видов» Дарвин признавал: предположение о том, что глаз развивался в результате естественного отбора, «представляется в высшей степени абсурдным», и чтобы подтвердить его теорию, будет необходимо доказать существование «многочисленных градаций» от наиболее примитивных глаз до наиболее сложных. Поскольку ископаемая летопись не содержит никаких доказательств этого, эволюционисты пытаются расположить глаза живущих в наше время беспозвоночных и позвоночных в прогрессирующей эволюционной последовательности (как они ее представляют). Например, в журнале, содержащем эволюционные материалы для учителей, Лэмб утверждает, что современные миксины служат доказательством того, что глаз позвоночных эволюционировал путем происходивших в нем многочисленных мелких изменений:
«Большая часть происходивших постепенных переходов не сохранилось до настоящего времени ни в ископаемой летописи, ни в нынешних видах; тем не менее, существуют очевидные свидетельства того, что такие переходы были. Речь идет о замечательном «глазе” миксины, имеющем промежуточные черты между простым детектором света и глазом, формирующим изображение и похожим на камеру. Возможно, он представляет собой шаг в эволюции нашего глаза, которую теперь можно изучать с помощью современных методов»10.
Однако недавнее исследование механизмов экспрессии микроРНК у миксины и миноги показало, что круглоротые тесно связаны между собой11. Поэтому эволюционисты продолжают спорить о том, действительно ли относительно простой глаз миксины является предшественником более сложного типа глаза миноги или же дегенеративной формой этого типа глаза. В таком случае, каким же был эволюционный предшественник глаза позвоночных? Среди беспозвоночных существует огромное разнообразие типов глаз. Один из всемирно известных специалистов в области изучения глаза, сэр Дюк-Элдер, в первом томе («Глаз в эволюции») своего монументального 15-томного труда «Система офтальмологии» писал, что в случае глаз беспозвоночных не обнаруживается ряда переходных стадий:
«Любопытно, однако, что при их разнообразии глаза беспозвоночных не образуют непрерывного и преемственного ряда. Не имея очевидных филогенетических последовательностей, их появление представляется бессистемным; аналогичные фоторецепторы возникают у неродственных видов, сложный орган – у примитивных видов (такой как сложный глаз медуз Charybdea), или же простая структура – на высоком эволюционном уровне (такая как простые глаза насекомых), и одно животное может быть оснащено двумя различными механизмами с разной спектральной чувствительностью, служащими разным типам поведения»12.
Дюк-Элдер даже не был убежден в том, что нам когда-нибудь удастся решить проблему эволюции глаза:
«Более того, он [глаз] появляется полностью сформированным у наиболее примитивных видов, существующих сегодня, но при этом отсутствуют переходные формы, с которыми его можно было бы связать, не прибегая к умозрительным гипотезам, почти не имеющим под собой фактического основания. Поэтому маловероятно, что нам удастся найти удовлетворительное и прагматическое решение загадки, связанной с эволюционным развитием глаза»13.
В наше время существует около 1,5 миллионов описанных и классифицированных живых видов (и, возможно, в несколько раз больше видов, которые еще не описаны и не классифицированы), поэтому было бы логично ожидать, что обнаружатся по крайней мере некоторые свидетельства ряда переходных стадий среди живых организмов. Но это не так. В своей книге «Закономерности и процессы эволюции позвоночных» эволюционист Роберт Кэрролл признаёт, что существует очень мало примеров промежуточных организмов или органов:
«Хотя сегодня на Земле обитает почти неисчислимое количество видов, они не образуют непрерывного спектра едва различимых промежуточных звеньев. Напротив, почти у всех видов обнаруживается принадлежность к относительно ограниченному числу четко различимых основных групп, причем у очень немногих из них наблюдаются промежуточные структуры или образ жизни»14.
Рисунки и иллюстрации «переходных» форм – создание собственных данных
Когда не остается никаких доказательств, на помощь приходят художники, всегда готовые создать рисунок или модель любого недостающего звена, какое только пожелают эволюционисты. К сожалению, такие вымышленные иллюстрации часто оказывают сильное влияние на широкую публику. Вспомним знаменитый рисунок «Прогресс от обезьяны к человеку», выполненный по заказу «Тайм лайф букс» (Time Life Books)15. Это одна из известнейших и самых узнаваемых научных иллюстраций всех времен. На рисунке представлен обзор 25 миллионов лет воображаемой эволюции человека: ряд приматов, становящихся всё более высокими и прямоходящими; замыкает ряд удаляющийся человек с выправкой и походкой сержанта морской пехоты.
Многие эволюционисты выражали неодобрение по поводу этой иллюстрации, показывающей триумфальную линейную прогрессию эволюции, которой просто не существует. Тем не менее, эта иллюстрация «прогресса», вероятно, стала для некритичной широкой публики более убедительным доказательством животного происхождения человека, чем все другие аргументы.
Несколько лет назад популярный эволюционист Карл Саган, участвуя в телевизионной программе, показывал видеоролик: на экране быстро сменялись мультипликационные рисунки, якобы демонстрирующие эволюцию от амебы до человека, а на заднем плане торжественно играл клавесин. В конце аудитория восторженно аплодировала, по-видимому, убежденная в том, что за несколько минут увидела весь процесс эволюции от амебы к человеку. Мы живем в эпоху, когда многие плохо отличают художественный вымысел от научных свидетельств.
Однако художественные свидетельства воображаемых переходных стадий эволюции встречаются не только в популярной литературе, предназначенной для непрофессионалов. Такие рисунки и иллюстрации также часто появляются и в специальной научной литературе. Примером художественной вольности, выдаваемой за «свидетельство» переходных стадий эволюции, служат иллюстрации эволюции перьев.
Теперь, когда эволюционисты совершенно уверены в том, что динозавры эволюционировали в птиц (многие настаивают на том, что птицы – это на самом деле динозавры), им остается незавидная задача показать, каким же образом чешуя рептилий превратилась в перья. Многие годы эволюционисты утверждали, что у перьев и чешуи много общего, однако это очень далеко от истины16. Чешуйки, по сути, представляют собой непрерывные складки эпидермиса, в то время как перья растут из отдельных фолликулов. Вот почему рептилии сбрасывают всю шкуру, чтобы сменить чешую, тогда как птицы сбрасывают перья по отдельности из перьевых фолликулов (соответствующими парами слева и справа в случае первичных перьев). Трудно представить себе два кожных придатка, столь сильно отличающихся друг от друга, как чешуя и перья; между ними нет почти ничего общего. Более того, перья и их фолликулы имеют значительно больше сходств с волосами и волосяными фолликулами, чем с чешуей рептилий, но не существует такого эволюционного сценария, который связывал бы филогенез птиц с млекопитающими, поэтому эволюционисты закрывают глаза на это сходство. Таким образом, им приходится превращать чешую в перья, и для этого они прибегают к помощи художников, которые создают иллюстрации переходных стадий, не найденных в ископаемых или живых существах.
Сюй и др. предприняли попытку показать гипотетические этапы эволюции от чешуи до пера17. Их художник изображает удлиненную полую чешуйку, которая сначала превращается в растрепанную или ветвящуюся структуру. Затем она каким-то образом становится сложной ветвящейся структурой (см. шаги II и IIIA на рисунке). То есть, структура с простой моделью ветвления (все ответвления исходят из одного узла) каким-то невероятным образом превращается в сложную ветвящуюся структуру (ответвления исходят из нескольких разных узлов). Затем порядок ветвления сложной структуры вновь изменяется, и она приобретает поверхностное сходство с пером.
Что означают «переходные» стадии, если нет прогресса?
Могут ли существовать переходы или промежуточные звенья без прогресса? Многие эволюционисты приходят к выводу, что в эволюции нет ни цели, ни прогресса. Недавний опрос, проведенный среди более 150 наиболее влиятельных и авторитетных эволюционистов страны (все – члены Национальной академии наук), выявил, что почти 42 процента из них считают, что в эволюции не наблюдается ни цели, ни прогресса18. Но если в ней нет цели или прогресса, то каким образом можно определить постепенные переходные изменения в этом процессе? Другие 48 процентов из этих выдающихся эволюционистов считают, что в эволюции наблюдается прогресс, но не цель. Но как может быть прогресс без цели? В английском словаре Wordnetпрогресс определяется как «ожидаемый результат, к которому вы стремитесь, или который направляет ваши спланированные действия». А в словаре Merriam-Webster приводится такое определение: «Прогресс – это поступательное движение или движение вперед к цели или поставленной задаче». Поскольку почти 80 процентов опрошенных эволюционистов называют себя атеистами, неудивительно, что они избегают понятия цели в эволюции. Цель предполагает Творца (и ответственность перед Творцом), что немыслимо для этих профессиональных атеистов/эволюционистов.
Разве не прекрасно быть христианином и признавать Божью цель в творении?
Будучи христианами, которые верят Библии, мы можем с радостью признать очевидное: в Божьем творении есть неопровержимые доказательства разумного замысла и цели. Некоторые эволюционисты признают, что им известны эти доказательства замысла, но, как сказано в Библии, они «подавляют истину неправдой» (Римлянам 1:18). Ярким примером такого подавления истины служит ярый атеист/эволюционист Ричард Докинз, написавший на первой странице своей книги под названием «Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во Вселенной»:
«Биология – наука о замысловатых предметах, выглядящих так, как будто они были разработаны для какой-то цели»19.
Докинз признаёт, что это очевидное наличие замысла в биологических системах требует какого-то объяснения:
«Сложность живых организмов сопоставима с изящной рациональностью их внешнего строения. Если кому-то не очевидно, что такое обилие сложности просто криком кричит, требуя объяснения, тогда я сдаюсь»20.
Но единственное объяснение, которое может предложить атеист-эволюционист, состоит в том, что природа каким-то образом «подделывает» разумный замысел. Очень печально.
Примечания
1 Roger Lewin, «Evolutionary Theory Under Fire,” Science 210, no. 4472 (1980): p. 883–887.
2 D.L. Stern, «Perspective: Evolutionary Developmental Biology and the Problem of Variation,” Evolution 54, no. 4 (2000): p. 1079–1091; R.L. Carroll, «Towards a New Evolutionary Synthesis,” Trends in Ecology & Evolution 15, no. 1 (2000): p. 27–32; A.M. Simons, «The Continuity of Microevolution and Macroevolution,” Journal of Evolutionary Biology 15, no. 5 (2002): 688–701.
3 Чарльз Дарвин, Происхождение видов путем естественного отбора, пер. К. Тимирязева (М.: Махаон, 2017).
4 G. Jepsen, «Bat Origins and Evolution,” in Biology of Bats, W. Wimsatt, ed. (New York: Academic Press, 1970), p. 1–64; G.L. Jepsen, «Early Eocene Bat from wyoming,” Science 154, no. 3754 (1966): p. 1333–1339.
5 Stephen J. Gould, «Evolution’s Erratic Pace,” Natural History 86, no. 5 (1977): p. 12–16.
6 N. Eldredge and Stephen J. Gould, «Punctuated Equilibria: The Tempo and Mode of Evolution Reconsidered,” Paleobiology 3, no. 2 (1977): p. 145–146.
7 Gould, «Is a New and General Theory of Evolution Emerging?” Paleobiology 6, no 1 (1980): p. 127.
8 Stephen J. Gould, «The Return of the Hopeful Monsters,” Natural History 86 (1977): p. 22–30.
9 Richard Lewontin, Human Diversity (San Francisco, CA: W.H. Freeman & Company, 1995), p. 179.
10 T. Lamb, E. Pugh, and S. Collin, «The Origin of the Vertebrate Eye,” Evolution: Education and Outreach 1, no. 4 (2008): p. 415–426.
11 Alysha M. Heimberg et al., «MicroRNAs Reveal the Interrelationships of Hagfish, Lampreys, and Gnathostomes and the Nature of the Ancestral Vertebrate,” PNAS 107, no. 45 (2010): p. 19379–19383.
12 S.S. Duke-Elder, The Eye in Evolution, vol. 1, System of Ophthalmology (London: Henry Kimpton, 1958), p. 178.
13 Там же, с. 247.
14 Robert L. Carroll, Patterns and Processes of Vertebrate Evolution (New York: Cambridge University Press, 1997), p. 9.
15 F. Clark Howell, Early Man (New York, NY: Time-Life Books, 1965).
16 David N. Menton, Formed to Fly, DVD (Hebron, KY: Answers in Genesis, 2007).
17 X. Xu, Z. Zhou, and R.O. Prum, «Branched Integumental Structures in Sinornithosaurus and the Origin of Feathers” Nature 410, no. 6825 (2001): p. 200–204.
18 G. Graffin, «Evolution and Religion,” The Cornell Evolution Project, http://www.polypterus.com/.
19 Richard Dawkins, The Blind Watchmaker: Why the Evidence of Evolution Reveals a Universe Without Design (New York: Norton & Company, 1986), p. ix. – Ричард Докинз, Слепой часовщик. Как эволюция доказывает отсутствие замысла во вселенной, пер. А. Гопко (М.: АСТ, 2019).
20 Там же.
Ментон Дэвид
Д-р Ментон получил степень доктора наук (биология) в Университете Брауна, и 34 года работал преподавателем медицинского факультета Вашингтонского университета. За время работы был неоднократно отмечен наградами, и оставил работу в звании почетного профессора. Сейчас работает в миссии Answers in Genesis (Ответы Бытия): читает лекции, пишет статьи и ведет исследовательскую работу.
Fossil Record Evolution: Any Transitional Forms? by Dr. David Menton
https://answersingenesis.org/environmental-science/transitional-forms-in-fossil-record/
Перевод с английского – Христианский научно-апологетический центр.
David Menton
Dr. Menton holds a PhD in biology from Brown University and served as an award-winning professor at Washington University School of Medicine in St. Louis for 34 years. He retired as an Associate Professor Emeritus and now serves with Answers in Genesis as a speaker, writer, and researcher.
Copyright © Answers in Genesis. All Rights Reserved. Translated and used by permission of Answers in Genesis. (Answers® and Answers in Genesis® are registered trademarks of Answers in Genesis, Inc.) For more information regarding Answers in Genesis, go to www.AnswersinGenesis.org, www.CreationMuseum.org and www.ArkEncounter.com.