Мы не ходим в церковь. Мы и есть церковь. Церковь – это не то, куда мы ходим, а то, кем мы являемся. Причем – сразу в двух измерениях: в вертикальном, по отношению к Богу, и в горизонтальном – по отношению к людям. С одной стороны, мы – сообщество поклоняющихся Богу во Христе. С другой стороны – Божье присутствие на земле посредством Его Святого Духа, пребывающего на церкви. Любое людское объединение формируется в интересах тех, кого оно включает. И только церковь существует ради тех, кто пока еще вовне – тех, кто еще не знает Бога.
Призвание Церкви – призывать. Звать за Христом. Иоанн Креститель, за которым шли тысячи учеников, провозглашал: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Иоанна 3:30). И нам, думая о росте церкви, следует заботиться не об увеличении численности своей общины или деноминации, а о возрастании присутствия Христа на земле. Ему должно расти, а нам умаляться.
Иоанн Богослов, бывший ученик Иоанна Крестителя, показывает, как это воплощается на практике: «На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом… Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, – что значит: учитель, – где живешь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели… Андрей, брат Симона Петра … находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; и привел его к Иисусу… Иисус находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною… Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри… Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев» (От Иоанна 1:35-49).
В этом повествовании выделяются три ключевых момента:
— находит,
— говорит,
— приводит.
Между сомнением «из Назарета может ли быть что доброе?» и исповеданием «Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев» – всего три стиха. Что же в них такого, что произвело столь радикальную перемену? Вы не найдете там ни искусных аргументов, ни привлекательных программ и заманчивых предложений. «Разницу делают» всего два слова: пойди, посмотри.
Каждый из нас следует за Христом потому, что кто-то однажды нас нашел и сказал: пойди и посмотри. И, вспоминая свою жизнь до обращения, мы понимаем: нашедшему нас не так-то просто было на это решиться. Мы могли посмеяться над ним, отмахнуться, порвать отношения. Но этот человек пошел на риск, потому что ему было на нас не наплевать.
Почему же мы, в свою очередь, не призываем людей, не зовем их ко Христу? Мы постоянно перебираем в голове варианты, ищем оправдания. А вдруг меня о чем-то спросят, а я не знаю ответа? Я не хочу выглядеть глупо, не хочу, чтобы надо мной смеялись. Я вообще не знаю, что сказать, как подобрать слова. Не хочу никого обижать или принижать, показывая, что я в чем-то более продвинут, чем они…
Но мы имеем живой пример – Иисуса. Он не боялся вопросов. Он не боялся выглядеть глупо. Он никого не обижал (если, конечно, не считать религиозников – они приходили, чтобы показать, кто здесь благочестивее, и, столкнувшись с реальностью, уходили обиженными). Что же делал Иисус?
Во-первых, Иисус больше спрашивал, чем отвечал. В Евангелиях зафиксировано сто восемьдесят три вопроса, заданных Иисусу. Ответил же Он всего на три! Прочие, по сути, остались без ответа. Почему? В первую очередь, пожалуй, потому, что не на все вопросы есть однозначные ответы. Не на все вопросы ответы просты.
Например, – почему в мире есть страдание? Ответ куда сложнее простого «потому что». Ведь Бог есть любовь, и мир создан Им с любовью и ради любви. Но правильно ли вопрошающий понимает, что такое любовь? Любовь без страдания невозможна. Любя, мы отдаем все. Полюбив кого-то, мы тем самым предоставляем ему полную власть над собой – свободу принять нас или отвергнуть. С этого момента страдать нам или нет, уже зависит не от нас! Однако многие ли захотят жить в мире, где нет страданий, но нет и любви?
Кроме того, в падшем мире страдания нередко служат Божьим инструментом. Так, существует уникальная болезнь – наследственная сенсорно-вегетативная нейропатия, врожденная нечувствительность к боли. Обычно люди с таким симптомом живут не больше трех лет, и во всем мире есть лишь несколько десятков человек с этим заболеванием, все – под постоянным медицинским надзором. Не ощущая боли, человек разрушает собственное тело, не замечая того. Он может положить руку на раскаленную плиту, может порезаться и – даже не заметит этого. Он лишен защитного механизма, сигнализирующего об опасности.
Я слышал горькое свидетельство человека, чей сын не чувствует боли. Как бы отец хотел, чтобы было иначе! Ведь обычный ребенок, поранившись, тут же бежит к своему отцу за помощью и защитой. Его же сын продолжает, как ни в чем не бывало, играть, даже истекая кровью. Подобно этому, Бог зачастую использует страдания, чтобы мы бежали к Нему.
И никто ведь не спрашивает: почему в мире много красоты, любви, справедливости? Все это воспринимается как само собой разумеющееся… В общем, короткого и простого ответа на вопрос о существовании страданий не существует. А зачастую он и не нужен. Нередко вопрошающему и нужен-то не столько ответ, сколько сочувствие. Просто, чтобы кто-то молча посидел рядом…
К тому же спрашивающий нередко хочет в качестве ответа получить некий универсальный рецепт на все случаи жизни. А то, что подходит в одной ситуации, в другой может не сработать или, хуже того, – навредить. Куда важней научить человека находить ответы самостоятельно. Не потому ли Иисус спрашивал гораздо чаще, чем отвечал? В новозаветных текстах записано триста семь вопросов, заданных Иисусом Своим собеседникам – по сотне на каждый отвеченный. Лучший благовестник не тот, кто лучше отвечает, а тот, кто умеет спрашивать. Для распространения Царства способность слушать куда важнее способности говорить!
Да и наилучший ответ зачастую лежит прямо на поверхности: пойдите и посмотрите. На любой ваш аргумент собеседник, подобно Нафанаилу, может привести дюжину контраргументов. Но увиденное способно изменить всю его жизнь.
– Что особенного в следовании за Христом? – пойдите и увидите.
– Какая мне польза от церкви? – пойдите и увидите.
– Что в моей жизни изменится? – пойдите и увидите.
– Разве церковь может дать то, что нужно мне? – пойдите и увидите.
В общем, Иисус больше спрашивал, чем отвечал.
Во-вторых, Иисус рассказывал истории.
Нет более притягательного средства быть услышанным, чем история. Стоит начать рассказывать – все сразу затихают, прислушиваясь. Особенно, если вы не пересказываете чью-то историю, а рассказываете свою собственную. История – лучшая апологетика, самое убедительное свидетельство. Люди могут отвергать ваше мнение, не соглашаться с вашими убеждениями, оспаривать вашу доктрину, опровергать ваши аргументы, не признавать ваши ценности. Но кто может не признавать то, что с вами реально произошло? «Одно знаю: что я был слеп, а теперь вижу» (От Иоанна 9:25).
Личное свидетельство – мощный инструмент распространения Царства. Одно время свидетельства были частью совместного поклонения в общинах верующих, для них отводилось отдельное время на богослужении. Правда, зачастую это нарушало общий ход собрания, когда вышедший свидетельствовать начинал вместо того, чтобы воздать хвалу Богу, непомерно долго рассказывать о себе. Свидетельство – особое искусство, и к нему, как ко всякой хорошей импровизации, нужно тщательно готовиться.
Пространное повествование со множеством деталей вполне подходит для дружеской беседы во время домашнего общения или у костра под звездным небом, когда никто никуда не торопится. Это не только история про себя, но и – для себя: возможность, делясь собственными переживаниями с кем-то, переосмыслить их самому. Однако, такая возможность может никогда и не подвернуться. Да и те, кому нет дела ни до вас, ни до вашего Господа, вряд ли станут долго слушать. Поэтому, готовясь всегда дать ответ всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании (1 Петра 3:15), необходимо уметь поделиться свидетельством всего за двадцать секунд. Большего времени вам, может быть, и не представится, но этого достаточно, чтобы пробить брешь в твердынях неверия и разбудить любопытство в надежде, что впоследствии собеседник захочет узнать больше.
Наверняка я уже делился с вами своим «двадцатисекундным» свидетельством. Я учился в советском университете, где мне внушали, что Бога нет и Библия – это всего лишь собрание сказок для пожилых неграмотных женщин. Но у Бога есть чувство юмора. Чтобы заставить меня прочесть Библию, Он забросил меня под самый Северный Полюс, в одиночку, не дав с собой ничего читать кроме Библии. И я посчитал, что в таких обстоятельствах не повредит почитать сказок. И, действительно, не повредило. Я убедился, что из всех «духовных книг» только Библия говорит правду о мире, в котором мы живем. Это изменило всю мою жизнь. Я сожалею, что не пришел к Богу раньше. Тогда бы в моей жизни было бы куда меньше глупостей и куда больше радостей.
Я даю себе отчет в том, что это – не самая стандартная история. Но она – моя. У вас же есть ваша, собственная, и именно тем она и сильна: «Я был слеп, а теперь вижу». Я благодарю Господа за множество слышанных мною свидетельств людей, которые были закоренелыми преступниками или же кончеными алкоголиками или же наркоманами, на каких уже и врачи крест поставили. Теперь они живут здоровой насыщенной жизнью и прославляют Бога. Я знаю также тех, кто отверг карьеру, успех, деньги, наслаждения, и стал гораздо счастливее, потому что обрел подлинную цель в жизни. Был слеп, а теперь видит.
Дело вовсе не в степени драматизма вашего свидетельства, а в его искренности. Одно из самых сильных свидетельств, которые мне доводилось слышать, было предельно простым: «Родители достаточно любили меня, чтобы научить: для Бога недостаточно хорошо, что я просто достаточно хороший человек. Я вверил свою жизнь Христу и ни разу с тех пор не пожалел об этом».
Вторая версия эффективного свидетельства – та, которой можно поделиться на служении в церкви или в дружески настроенной компании. Она несколько длиннее, но должна длиться лишь около трех минут. Не более, чем полминуты, следует уделить тому, какова была ваша жизнь до обращения. Еще с полминуты – тому, что именно привело вас ко Христу. Основной же акцент следует делать на то, как Господь вошел в вашу жизнь и как действует в ней. Пусть ваша жизнь все еще не совершенна, она уже – принципиально иная!
Не бойтесь повторяться! В важность реальных историй для дела распространения Царства видна хотя бы в том, что в книге Деяний Апостолов трижды (!) пересказывается история обращения Савла из Тарса, будущего апостола Павла (главы 9, 22, 26). Одну из «давдцатисекндных» версий апостольского свидетельства мы находим в его послании верующим Коринфа. Сразу после перечня свидетелей воскресшего Христа (1 Коринфянам 15:3-7, в арамейском оригинале это – стихотворный текст) Павел присовокупляет к нему свое собственное краткое свидетельство: «А после всех [Христос] явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь» (1 Коринфянам 15:8-10). Пример более длинной версии – свидетельство Павла перед царем Агриппой и прокуратором Фестом (Деяния 26).
В-третьих, Иисус помогал людям.
Неужели ничто кроме таких великих потрясений как войны, эпидемии и катастрофы, не может заставить нас прекратить абстрактные споры на тему, кто из нас – более правильные христиане? Что еще нужно, чтобы церковь была тем, чем она должна быть – присутствием Христа в мире?
Мы здесь – Его уста, Его руки, Его стопы. Вверенная нам Благая Весть – не просто теоретическая формулировка о спасении в вечности с набором квалификационных догм. Это – Божье присутствие здесь и сейчас рядом с обездоленными и лишенными крова. С теми, кто вынужден покинуть родные места, спасая свою жизнь, и с теми, кто, рискуя жизнью, защищает их. С искалеченными душевно и с искалеченными физически. Горе, страдания, лишения как ничто иное порождают множество непростых вопросов. У нас же есть простой ответ: «пойди и посмотри».
Труждающиеся и обремененные открыты для Благой Вести, как никто другой! Но, чтобы быть услышанными, мы не должны уподобляться безупречно благочестивым священнику и левиту из притчи, бесстрастно проходящим мимо. Господь ставит нам в пример неравнодушного самарянина – пусть и далекого от совершенства, но милосердного!
Вера не есть вероучение. Если вера лишена дел, она мертва. И тогда вероучение – лишь хорошо выверенная эпитафия на ее могиле.
В-четвертых, Иисус… ел вместе с людьми!
Значение совместного приема пищи в деле благовестия явно недооценено! А ведь в Евангелиях описано пятнадцать застолий, в которых участвовал Иисус. Причем – не только с друзьями или учениками. Порой Он Сам напрашивался к тем, кто не осмелился бы Его пригласить. Недаром «благочестивые недруги» роптали: «Обжора и пьяница, друг сборщиков налогов и грешников» (От Матфея 11:19, РБО). Да и о Царстве Божьем Иисус говорит, как о пире с Авраамом, Исааком и Иаковом во главе (От Матфея 8:11).
Так что в обеденный перерыв не забивайтесь в угол со своей бутылкой кефира и булкой. Подсаживайтесь к кому-то, общайтесь, задавайте вопросы. Спросите – откуда ваш собеседник, каково ему? Чем озабочен? О чем мечтает? Для вас самих кто был бы лучшим собеседником – тот, кто хорошо говорит, или тот, кто умеет слушать? Вне всякого сомнения, лучший слушатель – лучший собеседник! Так что не подыскивайте себе хорошего собеседника – будьте им!
Рассказывают, как молодой человек полюбил девушку из верующей семьи, и та пригласила его на обед к себе домой – познакомиться с родителями. По возвращении, мать стала расспрашивать сына о семье девушки. В частности – хорошо ли готовит потенциальная теща? Ведь, скорее всего, и наученная ею дочь будет готовить так же. Он ответил: «Знаешь, мама, готовит она хорошо. Но перед едой они на всякий случай молятся».
Кто бывал у нас дома, знает: моя жена – искусный кулинар. Но мы все равно не приступаем к трапезе, не помолясь. Когда мы отдали Дашу, нашу трехлетнюю дочь, в детский сад, она в первый же день, дождавшись, когда всем раздадут обед, ничтоже сумняшеся стала громко нараспев декламировать: «Да-ра-гой И-и-сус!..», вознося благодарственную молитву. И что вы думаете? На следующий же день, пока шла раздача, никто не прикасался к еде. «Дети, почему вы не кушаете?», – удивленно спросила нянечка. «Мы ждем, чтобы Даша помолилась», – был ответ. Никто из воспитателей не осмелился сказать, что это нехорошо, и что так делать не надо. Дашина молитва перед обедом стала традицией группы.
Разделяя трапезу с неверующими, вполне приемлемо сказать, что у вас есть такая традиция – молиться перед едой, и спросить: не возражают ли присутствующие, если вы помолитесь. Редко кто возражает. И, если будет уместно, стоит спросить: есть ли у ваших сотрапезников какие-либо нужды, о которых вы могли бы о них помолиться? Даже неверующие в таких случаях нередко готовы поделиться своими заботами. А со временем можно будет им предложить помолиться вместе.
Совместная трапеза (агапе) или чаепитие в церкви – тоже прекрасная возможность пригласить кого-либо, стесняющегося прийти на служение. Все, что надо, это сказать: «придите и посмотрите». Наконец, Вечеря Господня – что это, как не совместная трапеза верных?
Никто не спорит: призывать других следовать за Христом непросто, неудобно, а порой еще и рискованно. Но не стоит забывать, что вообще-то благовестие – не наше дело. Это работа Господа и Духа Его. Мы – лишь его инструмент, и квалификационные требования к нам состоят всего из одного пункта: «чтобы каждый оказался верным» (1 Коринфянам 4:2).
Так, в книге Деяний апостолов мы читаем: «В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится» (Деяния 9:10-12). Бог дает Анании ясные инструкции: куда именно пойти, что именно спросить, что именно найти.
Что может быть желаннее для мужчины, чем ясные и четкие инструкции? Я прибегаю домой, и, разбрасывая вещи, мчусь к компьютеру – поскорее записать все, что по дороге пришло в голову. «Не беспокойся, я потом все уберу», – говорю я жене, чтобы не отрывать ее от дел. «Ты убрал прихожую?», – спрашивает она спустя некоторое время. А я уже не помню, о чем шла речь, и этот вопрос приводит меня в недоумение: прихожая – на своем месте. Куда именно ее надо убрать? Что конкретно следует взять, куда положить? Можно поподробнее?
Или, к примеру, нужно достать майонез. Постояв некоторое время у открытой дверцы холодильника и несколько раз осмотрев его внутренне пространство, я делаю заключение: «Дорогая, я тут майонеза не вижу». «У нас нет майонеза?», – спрашивает жена. Я же понятия не имею, есть он или его нет! Мое заключение – функциональное, а не экзистенциальное: я его не вижу. Зрение мужчины обладает очень интересным свойством. Он способен разглядеть вражеского снайпера, засевшего в кустах на расстоянии полутора километров. Но, чтобы увидеть что-то в холодильнике, оно должно быть расположено на уровне глаз, светиться и подпрыгивать.
В общем, мудрый мужчина испытывает благодарность по отношению к жене, когда она дает ясные, четкие и конкретные указания. Когда же указания дает Бог, мы стараемся сделать их как можно более общими. Писание говорит: «Ваш образ мыслей должен быть таким же, как и образ мыслей Иисуса Христа… Он смирил Себя и был покорным до смерти» (Филиппийцам 2:5,8). А мы на это отвечаем: «да, у церкви образ мыслей должен быть таким же, как у Иисуса!». Да нет же! Не у некого абстрактного сообщества, а у тебя лично образ мыслей должен быть таким! Ведь церковь – это не где мы, а кто мы! Писание говорит: «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Петра 3:15). И мы снова отвечаем: «да, церковь должна быть готова всякому, кто спросит, дать ответ». Нет, ты лично должен жить в соответствии со своим упованием, проявлять его так, чтобы у людей возникали вопросы, и быть готовым дать ответ, каждому, кто спросит.
Господь говорит: «Идите, и научите все народы». «Да, церковь должна нести благую весть в мир», – отвечаем мы. Нет, ты лично должен рассказать о Христе своим соседям, друзьям, сотрудникам, родственникам. Они – твое персональное миссионерское поле! Если ты этого не сделаешь – кто им расскажет? Тебе Господь дал твою личную историю и непосредственный круг людей, с которыми надлежит ею поделиться.
Мы порой не решаемся благовествовать близким, потому что куда комфортнее говорить об Иисусе с незнакомыми людьми. Рассказал –попрощался. Если же я говорю о жизни во Христе тем, кто достаточно хорошо меня знает, им же очевидно, что сам я, зачастую, живу не совсем так. Необходимо смирение, чтобы признать: я – такой же грешник. Только спасенный и теперь знающий, куда идти, и зовущий идти вместе.
Если бы Божьи указания Анании не были бы столь конкретны, он бы пошел в более удобное место к кому-то, с кем проще было бы говорить. Послушание порождает неудобство, оно всегда некомфортно. «Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое» (Деяния 9:13,14).
Что ж, Анания – далеко не первый, кто заявляет Богу подобное. Моисей тоже говорил: «Боже, Ты, кажется, ошибся. Ты обращаешься не по адресу. Я уже пробовал, это – не мое». Мы считаем, что лучше Бога знаем, какими должны быть инструкции. И при этом, как и Анания, упускаем из виду два принципиальных момента.
Во-первых, мы не начинаем с нуля. Бог уже ведет работу с вашими знакомыми, соседями, друзьями, родственниками. Он готовит их к вашему приходу. Готовил Он и Савла к приходу Анании.
«Савл по-прежнему кипел ненавистью, желая смерти ученикам Господа. Он пришел к первосвященнику и попросил у него письма к синагогам Дамаска, чтобы он мог бы арестовывать и приводить в Иерусалим всех принадлежащих Пути, которых сможет там найти, будь то мужчины или женщины. Когда он уже приближался к Дамаску, его внезапно осиял свет с неба. Он упал на землю и услышал голос:
– Савл, Савл, почему ты Меня преследуешь?
– Кто Ты, Господин? — спросил Савл.
– Я Иисус, Которого ты преследуешь. Вставай и иди в город, там тебе скажут, что ты должен делать.
Люди, путешествовавшие вместе с Савлом, стояли онемев, они слышали звук, но никого не видели. Савл поднялся с земли, но когда он открыл глаза, оказалось, что он ничего не видит; и его за руку привели в Дамаск. Три дня он был слеп и ничего не ел и не пил» (Деяния 9:1-9, МБО).
Анания еще и представления не имел о той миссии, которую ему поручит Господь, но Бог уже готовил Савла к предстоящей встрече.
Вторым важным моментом является то, что ни мы, ни Анания не знаем будущего. Мы наивно полагаем, что время – это дорога, по которой мы идем, взирая вперед и оставляя прошлое позади. Древние мудрецы считали время потоком, текущим сквозь нас так, что будущее накатывается на нас сзади, и мы не в состоянии видеть его. Нам открыто лишь удаляющееся прошлое. Там, в прошлом, Анания видит известного гонителя христиан Савла. Богу же открыто будущее, в котором Он видит Павла – апостола, который создаст множество церквей, напишет почти половину книг Нового Завета и примет смерть за Христа.
Взгляд в прошлое порождает страх, сомнения, осуждение. Ведь у каждого есть прошлое, не славящее Бога. Страхи Анании были вполне оправданы. И наши страхи тоже оправданы, хотя они не так велики, как у Анании, ведь он рисковал жизнью, а не просто комфортом. Но страх – не дом, в котором надлежит жить, а порог, который следует переступить. Все, что для этого требуется – вера и верность.
«Господь сказал ему: иди! Ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое» (Деяния 9:15,16). Анания, ты – не Мой HR, не Мой зав. отделом кадров! Я Сам решаю, кого брать на какую роль в Своей команде!: «Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа» (Деяния 9:17). Называя Савла братом, Анания дает ему понять: каким бы ни было твое прошлое, Бог – с тобой, и я – с тобой!
Началось же все с простой фразы: «Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи» (Деяния 9:10). Анания согласился прежде, чем узнал, на что соглашается. Он был готов исполнить Божьи инструкции еще до их получения. Самое важное в распространении Царства Божьего – не должность, не опыт, не знания, не образование. Самое важное – послушание!
Какова была бы ваша жизнь, если бы не кто-то, кто ответил: «я, Господи» и сказал вам: «пойди и посмотри»? А каков будет ваш ответ?