Р.Ш. Кунафин
(Статья из альманаха «Сотворение», М., 2002, издательство «Паломникъ»)
«Конечно, все согласятся, что логика в науке важна и необходима, в общей форме это банальная истина, которую незачем обсуждать.
На деле же часто (и в истории эволюционной теории немало тому примеров!) очевидные и логически необходимые заключения получают
признание с великим трудом, а явные алогизмы держатся долго и цепко. Таким образом, использование логики и
аналогий в биологической теории, в частности в теории эволюции, совсем не такое простое дело».А. К. Скворцов. Логика и аналогии в теории эволюции //
Природа. 1988. № 1. С. 16.)
1900 год отметил не только конец позапрошлого века, но и завершение донаучной эры в биологии — в этом году были переоткрыты и вошли в научный обиход законы Менделя: первые настоящие биологические законы, опирающиеся не только на строгие и чистые эксперименты, но и (впервые в истории!) на их математическую обработку. Сказанное, конечно, не означает, что в позапрошлом веке не было подлинных ученых; никакая наука не создается одномоментно: именно в XIX веке были сделаны многие важнейшие открытия, имеющие непреходящую ценность. Отметим хотя бы Пастера, фон Вирхова, раннего Геккеля (до его знакомства с Дарвиновской доктриной) и Менделя. И все же рубеж веков оказался этапным для биологии — она обрела, наконец, твердые постулаты и тем самым, по всем нормам, статус естественной науки.
И именно эти законы нанесли первый серьезный удар по Учению Дарвина, выбив из его фундамента один из краеугольных камней — тезис о передаче по наследству благоприобретенных признаков. Если, как считалось со времен Ламарка, организм в ответ на внешние воздействия претерпевает изменения, то они должны передаваться потомкам: например, у хорошо откормленных животных и помет должен иметь тенденцию к упитанности. На молекулярном уровне это означает обратную трансляцию: передачу информации с белка «в базу данных», на иРНК и ДНК, — процесс, как мы сейчас знаем, запрещенный. Нам сейчас трудно вообразить степень растерянности в лагере дарвинистов в начале XX столетия, которая продолжалась почти треть века, пока новые мутационные идеи не возродили эволюционное учение в несколько ином обличий. Отметим попутно, что отсутствие «веры в Дарвина» нимало не помешало бурному развитию биологии.