1877–1961

Как-то, сидя за компьютером, я открыл заглавную страницу знаменитой нынче «Википедии» и замер, прочтя, среди прочих, фразу: «Архиепископ, удостоенный Сталинской премии». Зная о непримиримом безбожии «вождя всех времён и народов», я, мягко говоря, удивился, что премия, выданная в годы его правления, могла стать наградой священнослужителю. Движимый любопытством, я прочёл статью о замечательном враче, мудром священнике и прекрасном человеке – архиепископе Луке, известном также под своим «светским» именем как Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий. А позже, когда мне в руки попала его автобиография под названием «Я полюбил страдание», я понял, что об этом человеке стоит поведать своим друзьям, серди которых и Вы – дорогой мой читатель!

Год 1877-й вошёл в историю благодаря нескольким ярким событиям. Так, в марте этого года состоялся дебют балета Петра Ильича Чайковского «Лебединое озеро», затем в апреле началась Русско-турецкая война. В июле в английском Уимблдоне стартовал первый турнир по большому теннису, а в августе были открыты Фобос и Деймос – два спутника находящегося по соседству от нас Марса. На фоне этих глобальных событий рождение в Керчи мальчика по имени Валентин казалось делом малозначительным и обыденным. Однако же, именно ему принадлежит заслуга спасения множества людей от самых разных недугов, именно он в эпоху «до антибиотиков» станет разработчиком приёмов «гнойной хирургии» и, опять-таки, он же изобретёт уникальный метод местной анестезии в дополнение к уже открытому тогда общему наркозу. Помимо научных заслуг, относящихся к области человеческого тела, он сделал многое и для душ людских, поскольку в трудные для веры и церкви времена решил стать священником. Забегая вперёд, отметим, что это решение стоило ему 11 лет тюремного заключения и ссылок, во время которых он не переставал писать свои научные труды и помогать страдающим душой и телом.

Далёкие предки будущего Святителя Луки были дворянами, вхожими к литовским и польским королям. А отец Валентина, Феликс Станиславович, был провизором и держал аптеку в Керчи. Когда мальчику исполнилось 12 лет, семья, где кроме него было четверо детей – две дочери и двое сыновей, перебралась на новое место обитания – в Киев. Отец семейства оставил аптечное дело и устроился на государственную службу, отнимавшую, понятно, уйму времени, а мать, Мария Дмитриевна, занималась детьми, успевая попутно опекать… арестантов в местной тюрьме: передавала им приготовленную собственноручно еду и подбрасывала время от времени небольшие заказы, давая горемычным шанс заработать на хлеб насущный.

Жизнь подростка была интересна и разнообразна: он с удовольствием учился в гимназии, упражнялся в творчестве, посещая художественную школу, а также перенимал веру у отца-католика и православной матери. Валентин очень любил рисовать, и картины у него получались не по-детски содержательные, выполненные уверенной рукой и вдохновлённые чутким сердцем. Неудивительно поэтому, что его мечтой было продолжить путь художника, став студентом Академии художеств. И, наверное, мы сегодня восхищались бы его мастерски написанными полотнами, если бы не одно необычное происшествие. Подготовившись к экзаменам в Академию и собрав все необходимые для поступления документы, Валентин резко меняет курс жизни и… отправляется поступать на медицинский факультет Киевского университета. И это при том, что ни биологию, ни химию наш абитуриент, мягко скажем, не любил. Странно? Да, но причина столь резкой смены интересов – неотступно преследующая его мысль о том, что быть врачом – намного полезнее для человечества, чем быть художником. Это ощущение своего призвания убережёт его от ненужных терзаний в будущем, от тяжкой борьбы, где душа разрывается между тем, что удобно и выгодно, и тем, что важно и сложно. Он всегда будет за «важное и сложное», расплачиваясь за сделанный выбор усталостью от непомерной работы, страданием от преследований и одиночеством от разлуки с близкими его сердцу людьми.

Вступительные экзамены на медицинский факультет он провалил. Видя, что парень он неглупый, ему предложили учиться на юридическом факультете. Он согласился, но вытерпел там лишь один год. Бросив учёбу в университете, Валентин снова занялся рисованием. А вместе с ним – осмыслением превратностей жизни, поскольку художник – это человек наблюдения. Он видит боль, страдания, бедность и не просто видит, а чувствует, переживая их со своими персонажами. И потому вслед за первой, неудачной попыткой, он предпринимает вторую. Усилия не прошли даром: 21-летний Войно-Ясенецкий становится студентом-медиком. И не просто студентом, а одни из самых усердных и талантливых студентов. Кстати, здесь ему очень даже пригодились навыки рисования, поскольку анатомия требует от врача умения наглядно представить ситуацию, а без умения рисовать сделать это непросто. Закончив учёбу, новоиспечённый доктор удивляет окружающих своим твёрдым решением: отправиться работать земским врачом (по-нашему, обычным и ни на что не претендующим в плане будущих перспектив лекарем рядовой районной больницы).

«Боевое крещение» Войно-Ясенецкий проходит в военном госпитале в Чите, куда свозят раненых в ходе Русско-японской войны. Здесь он делает множество сложных операций, замечая попутно слабые стороны тогдашней хирургии. Именно тут берут начало два его величайших открытия – местная анестезия (обезболивание) и гнойная хирургия. Главным же его открытием в Чите оказалась замечательная Анна Васильевна Ланская, сестра милосердия, помогавшая ему в операциях, ставшая впоследствии его женой и помощницей в служении больным. С ней они проживут 15 лет, у них родятся четверо детей, каждому из которых суждено стать, по примеру родителей, врачом.

Дальнейшая жизнь нашего героя похожа на приключенческий фильм с головокружительной сменой сцен действия: он трудится по 12–14 часов в сутки, работая земским врачом в разных убогих больницах, где нет ни надлежащих условий для работы, ни помощников, ни медикаментов. Работает на выездах, принимает больных у себя на дому, отважно бросается в очаги эпидемий кори, брюшного тифа и оспы, помогая заболевшим и проводя профилактические мероприятия для ещё здоровых. Попутно, почти как Пушкинский королевич, который «мимоходом пленяет грозного царя», Валентин Феликсович защищает докторскую диссертацию и публикует свою знаменитую работу по местной анестезии. Прочитав свыше 500 книг (в том числе на иностранных языках, для чего ему пришлось, кстати, с нуля выучить французский), он предлагает уникальный метод анестезии с гораздо меньшим количеством обезболивающего вещества, что служит большей безопасности пациента. По его замыслу анестезирующее вещество вводилось прямо в нервные волокна, соединяющие нужный участок тела с мозгом.

В 1916 г. семья Войно-Ясенецких переезжает в Ташкент. Причиной переезда послужила болезнь жены, у которой Валентин Феликсович обнаружил туберкулёз лёгких. Надежда на более благоприятный климат не оправдалась, и три года спустя верная помощница врача-новатора Анна Васильевна отошла в вечность. Оставшись с четырьмя детьми (младшему тогда было 6, а старшему 12 лет), ища утешения и понимания того, как жить дальше, вдовец читает две ночи подряд Псалтирь, а затем возвращается к врачебной работе, препоручив своих ребят заботе одной из медицинских сестёр. Пережитая потеря благотворно отразилась на вере Валентина Феликсовича: перед каждой операцией он молился о пациенте и своих помощниках-медиках, регулярно посещал храм и даже читал лекции с объяснением текстов из Библии. Наконец, в 1921 г. сорокачетырёхлетний Войно-Ясенецкий становится священником, продолжая при этом свою врачебную практику. Случись это сегодня, его бы даже похвалили – за моральность, духовность и все такое прочее. Но тогда, в те смутные годы, когда после революции к власти пришли большевики, объявившие войну религии, риск заявлять открыто о своей вере был весьма велик.

А заявлять приходилось. В том же году, выступая общественным свидетелем по делу врачей, обвинённых в умышленном причинении вреда раненым красноармейцам, молодой врач-священник оказался в центре противостояния большевицкой карательной машины и своих коллег-медиков. Вот фрагмент его диалога с председателем суда, проходившего в «лучших» традициях того времени при всем честном народе:

– Скажите, поп и профессор Ясенецкий-Войно, как это вы ночью молитесь, а днём людей режете?

Валентин Феликсович отвечал:

– Я режу людей для их спасения, а во имя чего режете людей Вы, гражданин общественный обвинитель?

Следующий вопрос:

– Как это Вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве Вы его видели, своего Бога?

– Бога я действительно не видел, гражданин общественный обвинитель. Но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил.

Нетрудно представить взрыв хохота в зале суда, поддержавший смелого защитника врачей, которых, вместо расстрела, присудили к 16-ти (!) годам тюрьмы. Впрочем, врачей не хватало, а больных не становилось меньше, так что через два месяца их выпустили на свободу и вернули на работу в больницу.

Заметив непритворное благочестие и усердную пастырскую заботу Войно-Ясенецкого о своих прихожанах, ему присуждают сан епископа, а «светское» имя он меняет на духовное – Лука (видимо, в знак почтения к евангелисту Луке, бывшему, как известно, врачом). Отныне он опекает все православные приходы на территории нынешнего Узбекистана. Советская власть отреагировала на духовные успехи епископа Луки по-своему: в 1923 г. его арестовывают прямо во время богослужения, судят за «антисоветщину» и отправляют в ссылку в Сибирь. Прибыв в город Енисейск (путь, кстати, был неблизкий – поездом через полстраны, а затем километров триста на санях), епископ Лука сразу же начинает принимать больных (желающие записывались на приём, ожидая 2–3 месяца из-за огромного наплыва недомогающих) и проводит богослужения у себя на дому.

Видя, что опальный епископ не раскаивается и не отрекается от веры, его отправляют далее – в Туруханск, расположенный севернее Енисейска, а затем оттуда – ещё севернее, в небольшую деревушку Плахино, расположенную за Полярным кругом. Живя в убогой избушке, страдая от лютых морозов, верный служитель продолжает заботиться о больных и проповедовать Божье Слово.

Спустя несколько лет, после непродолжительного перерыва, епископа Луку, вернувшегося из первой ссылки, повторно осуждают и отправляют в следующую ссылку. А затем – ещё в одну. Последняя ссылка проходила в Красноярском крае, где святитель Лука активно трудился в госпитале и не менее активно – на пастырском поприще. Известно, что в одном из писем, написанных детям, он отмечает: «в служении Богу вся моя радость, вся моя жизнь, ибо глубока моя вера… Однако и врачебной, и научной работы я не намерен оставлять». После Второй мировой войны святого врача наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и вручили Сталинскую премию за научные открытия в области лечения гнойных заболеваний. Премия была солидной – двести тысяч рублей. Больше половины этой суммы учёный-врач-священник пожертвовал детским домам. Последние годы святителя Луки прошли в Симферополе, где он читал лекции для врачей, был консультантом госпиталя и много проповедовал. К слову, за время своего священства он произнёс более 1000 проповедей! Будучи учёным-христианином, он старался подчеркнуть важность гармонии веры и науки. В одной из своих книг под названием «Дух душа и тело» он отмечает: «Наука без религии – небо без солнца. А наука, облачённая светом – это вдохновенная мысль, пронизывающая ярким светом тьму этого мира». При всем этом здоровье епископа, подорванное ссылками, слабело. Особенно плохо было со зрением: в 1955 г. он окончательно ослеп. А шесть лет спустя, 11 июня 1961 г. он завершил своё земное путешествие, перейдя к Тому, в Кого он верил и ради Которого жил.