Людям свойственно то, что им привычно, автоматически считать правильным. Аргументы типа «у нас так принято», «мы так всегда делали», «отцы наши переняли это от своих отцов» или «так было заведено до нас» зачастую считаются бесспорным доказательством истинности того или иного утверждения.

К примеру, в одних евангельских церквах приято проводить хлебопреломление раз в месяц, в других – еженедельно, в иных же – при каждой встрече. И когда представители разных традиций собираются вместе, каких только тезисов, выдвигаемых для обоснования привычной практики, не услышишь! В итоге заповедь, оставленную для единства, мы, ради собственного комфорта, ничтоже сумняшеся, используем как повод к разделению, не желая уступить.

Подобным образом самарянка, пытаясь спорить с Иисусом, ссылалась на конфликт традиций: «Отцы наши поклонялись на этой горе, а вы говорите, что место, где должно поклоняться, находится в Иерусалиме» (От Иоанна 4:20). Иисус же указал ей на суть проблемы: при поклонении Богу место не принципиально! Любая традиция равно хороша. Главное – не где, а как: «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (От Иоанна 4:24).

Традиции призваны отображать неизменные ценности. Но горе, если неизменной ценностью становится сама традиция. Господь обличает ревнителей традиций – фарисеев: «Вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого» (От Марка 7:8). И проблема эта не нова. Подмена Божьего слова традицией была если не причиной, то составляющей частью грехопадения в Эдеме. Установив благочестивую традицию на всякий случай даже не прикасаться к запретным плодам, человек возвел ее в ранг заповеди (Бытие 3:3). В итоге сомнительность самодеятельной инструкции «не прикасайтесь» стала отождествляться с сомнительностью заповеди «не ешьте».

Апостол Павел до своего обращения ко Христу был чемпионом среди ревнителей отеческих традиций, признавая: «В иудаизме я преуспевал больше многих моих сверстников. Я был исключительно ревностен, защищая традиции наших предков» (Галатам 1:14 МБО). Потому-то, исходя не только из абстрактных рассуждений, но и из личного опыта, он предупреждает: «Смотрите, чтобы никто не поработил вас, обольстив пустым философствованием, основанным на человеческих традициях и на законах этого мира, а не на Христе» (Колоссянам 2:8 МБО).

Тем не менее, если посмотреть на жизнь современной церкви, различая, что в ней относится к Писанию, а что – к традиции, мы будем немало удивлены! Многие аспекты, кажущиеся нам неотъемлемой частью христианской практики, на поверку выявятся порождением культуры, причем – как нашей собственной, так и наносных влияний.

К примеру, во многих протестантских и евангельских направлениях современного христианства существует традиция «молитвы кающегося грешника», когда новообращенный должен, повторяя за служителем, произнести некий типовой текст. Иногда требуется проделать это перед всей общиной. С этого момента покаявшийся официально считается примирившимся с Богом, даже если он еще некоторое время (иногда – продолжительное) не вступает в завет с Господом единственным заповеданным Им образом, т.е. через крещение. Однако подобного ритуала мы не обнаруживаем ни в Библии, ни в церковной истории вплоть до XVIII века. Его происхождение восходит к эпохе зарождения английского ривайвелизма, когда передняя скамья в церкви была предназначена для кающихся грешников. Это были члены церкви, получившие обличение от Святого Духа во время богослужения и желающие облегчить сердце покаянием. Со временем традиция трансформировалась в ее нынешнюю форму. Повсеместный же статус данная практика приобрела лишь в ХХ веке в результате евангелизационного служения Билли Грэма и миссий типа «Кэмпус Крусэйд». Соблюдая данный ритуал, следует понимать, что это – всего лишь традиция, а вовсе не божественное установление.

Традицией является и столь распространенная сегодня формулировка «принять Иисуса своим личным Спасителем». Это – индивидуалистическое влияние эпохи Просвещения. Нигде в Библии вы подобных проявлений индивидуализма не найдете. Согласно Писанию, Христос – Спаситель мира (От Иоанна 4:42), а не чей-то персональный. Церковь же – Его народ, совокупность спасаемых. И речь в Писании идет о вере в Него, а не о «принятии», подобно лекарству (это – всего лишь не совсем удачный англиканизм). Веруя во Христа, мы обретаем спасение, становясь частью народа Божьего.

То же самое касается и периодичности совершения Вечери Господней. Это, опять же, всего лишь традиция. О чаше завета Иисус заповедал: «Делайте это каждый раз, когда пьете в память обо Мне» (1 Коринфянам 11:25 МБО), о периодичности же ничего не сказано. Иерусалимская церковь, например, совершала хлебопреломление ежедневно. И не в общем торжественном собрании, а по домам «в веселии и простоте сердца» (Деяния 2:46).

То, что все эти практики относятся к сфере традиции, вовсе не делает их предосудительными. Писание дает нам полную свободу в выборе формы поклонения Богу за исключением лишь нескольких конкретных принципиально неприемлемых элементов (Деяния 15:28-29). В аллегорическом подношении, которое сберегает невеста для своего возлюбленного – «всякие превосходные плоды, новые и старые» (Песня Песней 7:14). Равно как и Иисус говорит, что «всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое» (От Матфея 13:52).

Главное – не придавать традиционным установлениям статуса Божьих заповедей, дабы не попасть под нарекание от Господа: «Вы ловко умеете подменять Божьи повеления вашими собственными традициями» (От Марка 7:9, МБО). В вопросах как культурных традиций, так и доктринальных разномыслий следует придерживаться принципа, приписываемого Блаженному Августину: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всем – любовь».

Для людей, переживших исход из «Египта» коммунизма в «пустыню» незрелой демократии, приверженность традициям, которые сформировались в условиях раболепной надежды, что именно власти обязаны решать все их проблемы, может оказаться губительна. Один день понадобился Моисею, чтобы вывести Израиль из Египта, и целых сорок лет, чтобы вывести Египет из Израиля. Спор по-прежнему идет между теми, кто хочет возвращения к тому, чтобы жить, как жили отцы, и теми, кто хочет, чтобы их дети жили иначе. И если спор этот не разрешится, сорока годами в этой пустыне нам не отделаться. В XXI веке мы упорно продолжаем давать ответы на проблемы XX века, используя для этого язык XIX века.

Однако сегодня любые ревнители традиций неизбежно сталкиваются с проблемой. Традиционные подходы к стратегическому планированию в церкви, бизнесе, экономике, политике, военном искусстве и т.п. разрабатывались в контексте «4П»-мира, которому были свойственны Постоянство, Предсказуемость, Простота, Понятность (в англоязычной литературе это состояние получило название SPOD-мира – steady,predictable, ordinary, definite). Падение Берлинской стены можно условно считать отправной точкой нового мироустройства, в котором на смену «миру 4П» пришел «мир 4Н» – Неустойчивость, Неясность, Несвязность, Неоднозначность (VUCA – volatility, uncertainty, complexity, ambiguity). Всё вокруг подвержено постоянным изменениям. Обилие противоречивых сведений не позволяет сходу определить, какие из них истинные, какие – нет. На ситуацию одновременно влияет множество не связанных между собой факторов, большинство из которых неизвестно. Те же, что известны, зачастую туманны и могут быть истолкованы по-разному.

Впрочем, что в этом нового? Апостол давно предупреждал: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать… Мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем» (1 Коринфянам 8:2, 13:9). Прокладывать курс в этом море неопределенности позволяет подход «новых 4П» – Принципиальность, Пытливость, Предприимчивость, Подстраиваемость (VUCA 2.0 – vision, understanding, courage and adaptability). Он характеризуется верностью не традициям, а ценностям, за ними стоящим («Ищите же прежде Царства Божия и правды Его» – От Матфея 6:33), постоянным анализом ситуации («Все испытывайте» – 1 Фессалоникийцам 5:21), смелым подходом к новым инициативам («Мужайтесь: Я победил мир» – От Иоанна 16:33) и способностью адаптироваться в любом окружении («Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» – 1 Коринфянам 9:22).

Мир постоянно меняется. Перемены – единственное, что в нем постоянно. Неизменно лишь Божье Слово, помогающее нам сохранять верный курс среди переменчивых течений житейского моря. Господни заповеди даны нам задолго до распознания миром «4Н»-проблем и появления в нем «4П»-стратегий. Бессмысленно спорить о периодичности и процедуре традиционных ритуалов, если нам становятся дороги сами ритуалы, а не те непреходящие ценности, что стоят за ними. Мы призваны хранить верность не традициям, а Христу: «Господа Бога святите в сердцах ваших» (1 Петра 3:15).