Отличительной чертой систематического подхода к христианской апологетике является то, что во главу угла ставятся не те методы, которые мы изначально намерены применять, а то, в чем нуждаются конкретные неверующие, вступающие в контакт с нами; то, в какой именно подготовке нуждается данная конкретная почва. Как говорилось выше, систематическая апологетика – это игра на чужом поле, это искусство наводить мосты, это искусство разрушать твердыни.

  • Определение области нахождения твердынь
  • Изучение метода этой области
  • Выделение истинных положений («неведомого Бога) в представлениях оппонента
  • Освобождение и очищение мировоззрения оппонента от ложных идей посредством его же собственных истинных представлений

В связи с этим отправным пунктом систематической апологетики является определение области нахождения твердынь. На этом этапе наша задача – не  говорить, а слушать. Только так мы  сможем выяснить, где у нашего собеседника находятся твердыни, возведенные им, чтобы укрываться от истины и подавлять ее неправдою. Твердыни могут быть информационные (скажем, уверенность в истинности социал-дарвинизма), или – экзистенциальные (обида на Бога), или же – чисто практические (нежелание расстаться с конкретным грехом). В любом случае не мы, а наш собеседник изначально занимает оборонительную позицию, хотя, порой, весьма агрессивную.

Следующим шагом является определение характерного для этой области метода опровержения ложных утверждений. Может оказаться, что мы никогда в этой области не бывали, и что-то нам придется учить, чуть ли не с нуля. Но, поскольку на первом месте стоим не мы со своими методами, а те, ради кого мы это делаем, мы должны быть готовы на подобные жертвы.

Тогда-то и наступает самый принципиальный момент: нам надлежит выделить истинные положения в представлениях оппонента. Прибыв в Афины – город, в котором, как тогда говорили, легче встретить бога, чем человека – Павел пришел в негодование от вида идолов, заполонивших древнюю столицу Аттики (Деяния 17:16). Однако Апостол не дает выхода своему возмущению, набрасываясь на афинян с обличениями, а исследует ситуацию – ходит, осматривая город, беседует как с иудеями и прозелитами, так и с представителями различных философских школ. Он находит области твердынь, знакомится с приемлемыми для них методами, а после этого сообщает: эврика! Я нашел, в чем вы ближе всего продвинулись к истинному богопознанию. Это – жертвенник «Неведомому Богу». О нем-то я вам и расскажу!

Подобным образом и мы должны находить «неведомого бога» в представлениях наших собеседников, и использовать его как плацдарм для дальнейшей апологетики. Как отмечал Блаженный Августин, всякая истина – от Бога. Мы не должны бояться говорить в терминах и понятиях наших собеседников, ведь как таковой, в абсолютном онтологическом смысле, лжи не существует! Ложь – это искаженная истина, и мы можем смело апеллировать к тому, что является истинным в представлениях собеседника.

Бог – Творец. Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое (К Колоссянам 1:16). И Он творит абсолютные категории – добро, истину, свет, жизнь… Это все – реально существующие вещи. Возьмем, к примеру, свет. Он обладает определенными физическими характеристиками: цвет (длина волны), направление, поляризация, интенсивность. А какие характеристики есть у тьмы? Никаких! Тьмы, как таковой, как физического явления, не существует. Это понятие обозначает лишь недостаток или отсутствие света, и, не прибегая к понятию света, определить его невозможно. Потому-то и говорится «выключить свет», а не «включить тьму».

Аналогично этому физическое понятие тепла. Тепло – абсолютная категория. В обиходном смысле мы можем говорить о холоде, как о недостатке тепла. Но в физике понятия «холод» не существует. Тепла может быть больше, может быть меньше, может вообще не быть (это состояние называется «абсолютный ноль”, оно соответствует температуре минус 273 градуса по Цельсию). Но никакого явления или объекта  по имени «холод» при этом не возникает. Холода объективно не существует.

Точно так же лжи не существует, поскольку истина – категория абсолютная. Недостаток или искажение истины мы называем ложью. Невозможно выдумать такую ложь, которая бы не опиралась на ранее существующую истину. Сатана, отец лжи, творцом не является и сам не в состоянии создать чего-либо. Бог – Единственный Источник истины. Почему так трудно бывает порой различить ложь? Потому что ложь, реально не существуя, скроена из кусочков истины. Почему любая ложь со временем раскрывается? Потому что истина, существуя реально, рано или поздно проявит себя.

Но поскольку ложь сама по себе иллюзорна; поскольку абсолютной лжи не существует, в любом ложном утверждении или учении можно обнаружить зерно правды, его истинную часть – «неведомого Бога». И найдя это рациональное зерно, мы можем использовать его как отправной пункт, точку опоры, чтобы перевернуть ложные представления собеседника, освобождая от них его мировоззрение не посредством своих идей и убеждений, а через его же собственные истинные представления.

Виртуозом такого подхода был выдающийся апологет ХХ века Клайв Льюис. Так, обращаясь к теме абсолютного нравственного закона, он пишет:

«Говорят об этом и китайцы, называя нечто великое (точнее, величайшее) словом «дао». Определить дао заведомо невозможно. Это — суть мироздания; это — путь, по которому движется мир. Но это и путь, которым должен следовать человек, подражая порядку Вселенной. Ритуал тем и ценен, что он воспроизводит слаженность природы. Ветхозаветный псалмопевец тоже славит закон и заповеди за то, что они — «истина» (Псалтирь 188:151).Такое миросозерцание я для краткости буду обозначать в дальнейшем как «дао». И у Платона, и у Аристотеля, и у стоиков, и у ветхозаветных иудеев, и у восточных народов бросается в глаза одна общая и очень важная мысль. Все они признают объективную ценность; все они считают, что одни действия и чувства соответствуют высшей истине, другие — не соответствуют. Человек, подчиняющийся дао, может назвать ребенка милым, а старика — почтенным, выражая не собственные эмоции, но некие объективные свойства, которые мы обязаны признавать. Скажем, я (это так и есть) устаю от маленьких детей, но дао предписывает мне считать это моим недостатком в прямом, даже не нравственном смысле слова — в том смысле, в каком мы называем недостатком плохой слух. Поскольку оценки наши свидетельствуют о признании объективного закона, чувства могут быть в ладу и не в ладу с истиной.»

(Льюис К.С. Человек отменяется. // Собр. соч. в 8 т., Т.3.- М: Фонд имени о. Александра Меня, 1999. С. 379-380.

Что это – проповедь даосизма? Нет, это обращение к светскому читателю, отталкивающееся от понятных ему категорий и выраженное в приемлимых для него понятиях. По сути дела, Льюис заявляет: китайцы совершенно правильнопоняли то, что можно понять. Они лишь не знали того, что человек сам по себе узнать не может: Дао стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины. Для нас это может звучать неожиданно, но ни точно ли так поступает и евангелист Иоанн, указывая на соответствие воплощенного Бога Сына понятию Логоса (Слова) из философии Платона?

Очень важным элементом систематического подхода в апологетике представляется корректное определение сферы ее применимости к данной области. Мы должны понимать, что ни Писание, ни наука не дают нам полного знания абсолютно обо всем, и строго разграничивать – что можно узнать посредством Писания и/или данной науки, а что – нет. Апологетика имеет смысл лишь на пересечении сфер познаваемого посредством науки и через Слово Божье

Допустим, мы рассматриваем область естествознания. В этом случае обсуждение такого вопроса, как, скажем, когда настанет время Второго Пришествия Христова, вряд ли будет плодотворным, ведь ни наука, ни Писание нам о нем не сообщают. Из науки же мы можем знать, к примеру, о связи строения атомов и спектра их излучения; но этого вопроса не касается Библия. Популярное в наши дни обсуждение хронологии сотворения мира – вопрос экзегезы библейского текста, а не апологетики, поскольку методы естествознания неприменимы к явлениям ненаблюдаемым в настоящее время, неповторяемым, и неподдающимся экспериментальной проверке. Наука может сказать как, вероятнее всего, произошло то или иное событие прошлого, если все при этом было так, как сейчас. Но вопрос-то не в том, как оно вероятнее всего могло быть, а как оно произошло на самом деле. А факты остаются фактами: материальный мир возник из ничего; в мертвом мире есть жизнь; Христос воскрес из мертвых, смертию смерть поправ. Согласитесь – с точки зрения законов науки это, мягко говоря, отнюдь не самые вероятные события.

Лишь там, где знания, предоставленные наукой, и получаемые из Библии перекрываются, мы можем говорить о применимости апологетики. В случае естествознания такой зоной может быть, к примеру, свидетельства науки о разумном замысле в природе.

 

БИБЛИЯ

НАУКА

Возможно исследовать

Невозможно исследовать

Не открыто 
в Писании

Можно исследовать средствами науки

Нет возможности узнать

Открыто 
в Писании

Можно исследовать средствами науки
и открыто в Писании
(сфера апологетики)

Можно узнать из Библии

 

Об этом же стоит помнить, и когда ваш оппонент выдвигает старый добрый тезис «наука доказала, что Бога нет». Но ведь ему самому прекрасно известно, что как таковой абстрактной науки не существует. Есть различные науки – различные области знания, – и у каждой науки свои методы. Резонным вопросом будет: какая именно наука, и как она это доказала? И в зависимости от того, к какой науке этот человек обращается, для созидания твердынь, мы будем прибегать к соответствующему методу для их сокрушения.

Философия
Естествознание
История
Обществоведение
Мораль
Искусство
философский метод
научный метод
исторический метод
социологические методы
этические нормы
эстетические принципы
философская апологетика
научная апологетика
историческая апологетика
социальная апологетика
этическая апологетика
эстетическая апологетика
и т. д.

Так, если поле, на которое мы переходим – философия, то используется философский метод, и мы должны заниматься философской апологетикой. В сфере естествознания применимы естественнонаучные методы, и это будет научная апологетика. В области истории мы пользуемся историческим методом, и, соответственно, апологетика будет исторической. К обществоведению применимы социологические методы, и это будет социальная апологетика. В сфере морали мы руководствуемся этическими нормами, в искусстве – эстетическими принципами, и так далее. Все эти сферы являются областями конкретного приложения общих принципов апологетики, и могут быть названы разделами «прикладной апологетики». В этом же смысле сам систематический подход к апологетике можно называть «общая апологетика».

Таким образом, при систематическом подходе метод избирается в зависимости не от наших предпочтений, а от того, где находятся твердыни у нашего собеседника. Иисус учил: кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли? (От Луки 22:27), то есть тот, кто ест, важнее того, кто подает пищу. Мы же – служащие при столах Господа – должны подстраиваться под тех, для кого трапеза приготовлена. Об этом же говорит Апостол Павел: Ибо будучи свободен от всех я всем поработил себя, дабы больше приобрести. Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев, для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных, для чуждых закона – как чуждый закона, не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, чтобы приобрести чуждых закона, для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы стать соучастником его (1 Коринфянам 9:23).