Самая первая и самая большая опасность, с которой мы можем столкнуться – это попытки защитить Бога. Само выражение «защитить Бога» является оксюмороном, совмещением в одной фразе двух несовместимых понятий. Хотя оно и характерно для нашего мировосприятия, это лишь еще одно свидетельство нашей принадлежности к падшему миру, в котором мы  всегда ставим для себя на первое место и оцениваем все сущее, даже Бога, в отношении к нам самим. Наше созерцание Бога идет не от Бога к нам, а от нас к Богу. Но Бог абсолютен; Он не нуждается в защитниках, и не доверял нам роли Своих адвокатов: Кто уразумел дух Господа, и был советником у Него и учил Его? С кем советуется Он, и кто вразумляет Его и наставляет Его на путь правды, и учит Его знанию, и указывает Ему путь мудрости? (Исаия 40:13-14).

Последними словами, с которыми Иисус обратился к Своим ученикам перед Вознесением, были: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деяния 1:7-9). В этих словах Спасителя мы можем выделить два очень важных момента.

Во-первых, мы призваны не к своевольной самодеятельности, но к роли, для исполнения которой мы призваны и оснащены силой Святого Духа. Благовестие – дело Божье, в котором мы лишь Его соработники, Его слуги. Он нам дает силу, и предупреждает: без Меня не можете делать ничего (От Иоанна 15:5). Любая наша самодеятельность, любые попытки найти себе занятие при Боге по собственным прихотям, обречены на провал.

Во-вторых, сама роль, предназначенная нам Христом – быть Ему свидетелями. Как часто нам хочется исполнять в этом мире роль обвинителей, Но Спаситель указывает, что Закон Божий является достаточным обвинением, и не нам принадлежит это право (От Иоанна 5:45). Не менее привлекает нас роль судей, но и здесь Писание предупреждает нас: Посему не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения, и тогда каждому будет похвала от Бога (1 Коринфянам 4:5). Даже роль присяжных, выносящих вердикт и отделяющих зерна от плевел, и та не доверена нам: чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы(От Матфея 13:29-30). Это – дело Господина жатвы.

Нам вверена роль свидетелей. Вверена непосредственно от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный (Откровение 1:5). Иисус говорит Никодиму, пришедшему к Нему порассуждать на возвышенные темы: Истинно, истинно говорю тебе: мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете. Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, – как поверите, если буду говорить вам о небесном? (От Иоанна 3:11-12).

Проповедь Благой Вести – не передача неких абстрактных идей, или теоретических учений, или заученных доктрин; это – свидетельство. Обязанность же свидетеля – возвещать только то, что он сам видел или пережил. Впоследствии, стоя перед начальниками, старейшинами и первосвященниками, приказывающими им отнюдь не говорить и не учить о имени Иисуса, Петр и Иоанн, помнящие пример Учителя, сказали им в ответ: Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (Деяния 4:20). А «сопроводительную записку» к своему Евангелию Апостол Иоанн начинает «миссионерским заявлением» апостольского служения:

О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, — ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, — о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом (1-е Иоанна 1:1-3).

Таким образом, личное свидетельство – принципиальная и неотъемлемая часть апологетики.

Апологетика не защита, а наступление. Цель апологетики – оккупация мира изнутри. Иисус не входил в столицу Римской империи как триумфатор на белом коне – он пришел Младенцем в грязном хлеву на самой окраине цивилизованного мира. Но ни империя, ни сам мир уже не могли оставаться такими, как были ранее. Самым большим свидетельством тому является возникновение феномена Европы. Ведь что такое Европа географически? Полуостров на северо-западе огромного азиатского континента, несоизмеримый с ним ни по размерам, ни по народонаселению. Ничем не лучше полуострова Индокитай. Почему же мы числим ее отдельным континентом? Что сделало Европу Европой? Ответ прост: Весть, которая была там проповедана. Благая Весть покорила все народы Европы не военной силой или царской властью, а Духом Истины. Именно такой оккупационный мандат оставил Христос Своим ученикам: Пойдите ко всем народам и сделайте их Моими учениками: крестите их во имя Отца, Сына и Святого Духа и учите их исполнять все, что Я вам заповедал, а Я буду с вами все время до конца века (От Матфея 28:19-20; перевод International Bible Society, 1991).

К этому же призывает и Апостол: В нашей битве мы сражаемся не обычным оружием, а оружием Божественной мощи – оно сокрушает твердыни. Мы сокрушаем хитросплетения ума и высокомерие, восстающие против познания Бога, и берем в плен всякие помышления, покоряя их Христу (2-е Коринфянам 10:4-5, Радостная Весть). Это не защита Бога, не оборона, это – наступление.

Пытаясь защитить Бога, мы, сами того не замечая, признаем принципиальную возможность нанести Богу урон, и тем самым становимся сообщниками богоборчества вопреки предупреждению Писания: не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте (К Ефесянам 5:11). Мы должны обличать ложь, а не защищать истину. Перед нашим взглядом всегда должен стоять плачевный пример жены Адама, которая, к сожалению, стала первым апологетом, который поддался на уловку лукавого, попытавшись защитить Бога.

Мы связываем грехопадение с ослушанием, зачастую забывая, что ослушание – это лишь симптом, а не сама болезнь. Болезнь же – в обезбоживании Бога. «Подлинно ли сказал Бог?», – задает вопрос искуситель. Но соблазн кроется не в содержании вопроса, а в самой его постановке. Глубинная суть этого вопроса – «А Бог ли Бог?». Потому что понятия «Бог» и «ложь» несовместимы как слова «круг» и квадратный». Признавая, хотя бы теоретически, что Бог мог бы сказать что-либо кроме истины, мы обезбоживаем Бога. В этом, собственно, и состоит суть греха.

Вместо того чтобы обличить ложь, указав на бессмысленность самого вопроса, жена принимает условия игры: ей льстит сама возможность поговорить о Боге в третьем лице, как ком-то постороннем, не присутствующем при каждом разговоре и, более того, способном заблуждаться. Ей нравится судить Бога – прав Он или не прав. И хотя формально она выступила в защиту Божьих слов, она тем самым признала, что Творец нуждается в ее защите, то есть зависим от Своего творения.

Соглашаясь, что это действительно так, и что мы действительно можем защитить Бога, мы извращаем истину, поскольку лишь больший может защищать меньшего. В результате мы уже сами действуем как боги, знающие добро и зло, и лукавому остается лишь вербализовать это овладевшее нами горделивое желание.

Апологетика должна быть не оружием для борьбы с несогласными или же для навязывания каких-либо наших собственных идей. Она должна быть зеркалом, в котором неверующий может разглядеть свои собственные заблуждения. Наша цель – не одержать победу над оппонентом, разгромив все его аргументы, а, отождествившись с ним в любви Христовой, дать ему увидеть в нас свой собственный образ. Апостол пишет:

Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (К Филиппийцам 2:3-8).

Христос явил Свою любовь к людям в том, что Самоотождествился с нами, дабы в зеркале Его истины мы могли разглядеть наши собственные заблуждения и прийти к покаянию. Его примеру следует Павел, к этому же он призывает и нас:

Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона (не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу), чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его. … Я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись. Будьте подражателями мне, как я Христу (1 Коринфянам 9:19-23; 10:33-11:1).

При самоотождествлении с собеседником в любви Христовой не просто обличается ложь, но и разрушается ложное ощущение безопасности – иллюзия свободы от Бога, за которой люди так пытаются спрятаться от Христа. В результате крушения ложного самоудовлетворения создается свободное пространство для истины.