1707–1783
Эйлер появился на свет в день рождения Леонардо да Винчи – 15 апреля, а при крещении унаследовал и имя своего знаменитого предшественника. Будучи человеком незаурядных способностей и не менее впечатляющего трудолюбия, он удивительным образом сочетал активную научную деятельность, заботу о своей семье и веру, которую он, во-первых, не скрывал, а, во-вторых, умел защищать даже перед лицом известных своей образованностью современников. Академик пяти академий наук (Петербургской, Берлинской, Туринской, Лиссабонской и Базельской), автор более чем 850 работ по различным вопросам науки – от дифференциальной геометрии и баллистики до кораблестроения и теории музыки, Эйлер намного опередил собственное время. В конце своей жизни он шутил, что после его смерти ещё лет 20 академия будет печатать его труды. На самом же деле архивы учёного изучались и публиковались ещё 47 лет, а все его работы с трудом удалось вместить в полновесные 72 тома (не считая восьми томов научной переписки).
В 1707 г., два года спустя после того, как Эдмонд Галлей установил свою теорию комет и подтвердил периодичность кометы, названной его именем, в семье Пауля Эйлера и Маргариты Эйлер (урождённой Брукер) родился мальчик – Леонард. Детство Леонарда прошло в небольшом селении Рихен (неподалёку от Базеля), куда его отец был назначен пастором. Здесь же, благодаря личному участию отца, учившегося математике у своего друга – Якоба Бернулли, мальчик приобрёл начальное образование. Вообще-то, Пауль Эйлер видел в Леонарде будущего пастора и готовил сына к служению в церкви. Это, однако же, не мешало ему заниматься с ним математикой, чтобы развлечь мальчика, а также развить его логическое мышление.
В тринадцать лет Леонарду разрешают посещать публичные лекции в Базельском университете, где на него обращает внимание профессор Иоганн Бернулли (младший брат Якоба). Подогревая и без того высокий интерес юноши к математике, Бернулли снабжает его коллекцией математических статей, добавив, что для прояснения непонятных идей можно приходить к нему домой по субботам после обеда. Визиты в дом учителя не прошли даром: здесь завязывается близкая дружба Эйлера с сыновьями профессора – Даниилом и Николаем, с которыми его роднит страсть к математике.
В 1724 г. семнадцатилетний Эйлер произносит на латыни речь, в которой сравнивает философские концепции Ньютона и Декарта, удостоившись учёной степени магистра искусств. На протяжении следующих двух лет он пишет свои первые научные работы, одна из которых – «Диссертация по физике о звуке» – побеждает в конкурсе на замещение вакантной должности профессора физики в Базельском университете. Впрочем, 19-летнего Леонарда сочли недостаточно взрослым, чтобы рассматривать его как кандидата на профессорскую кафедру.
Тем не менее, научный талант Эйлера оказался востребованным… в России: Николай и Даниил Бернулли, уехавшие в новоиспечённую Академию наук в Санкт-Петербурге, замолвили там слово о своём друге. Благодаря их содействию, в 1726 г. Эйлер получает приглашение занять там должность адъюнкта (помощника профессора) по кафедре физиологии (под началом Даниила Бернулли) с годовым жалованьем 200 рублей. По прибытии Эйлера сделали адъюнктом высшей математики (а не физиологии, как сначала предполагалось), выделили ему жалованье 300 рублей в год и даже предоставили казённую квартиру. К удивлению коллег, буквально за год Эйлер в совершенстве осваивает русский язык и далее берет одну высоту за другой: в 1731 г. становится профессором математики, а в 1733 г. – профессором физики (сменив вернувшегося в Швейцарию Даниила Бернулли). Работы у молодого профессора – хоть отбавляй: консультации для артиллеристов и кораблестроителей, картография, проектирование пожарных насосов, чтение публичных лекций. Однажды Академия получила задание выполнить срочный и очень громоздкий математический расчёт, для выполнения которого группа академиков просила три месяца. Эйлер же взялся выполнить работу самостоятельно всего за 3 дня – и справился! Однако перенапряжение не прошло бесследно: он заболел и ослеп на правый глаз.
В том же 1733 г. 26-летний Эйлер женится на своей ровеснице Катарине, дочери художника Георга Гзеля. Молодожёны купили дом на набережной Невы и свили уютное семейное гнёздышко, где родились 13 детей, из которых, правда, выжили лишь пятеро – две дочери и три сына.
После смерти в 1740 г. императрицы Анны Иоанновны Академия оказалась на грани закрытия и Эйлер, приняв предложение прусского короля Фридриха, переезжает с семьёй в Берлин, чтобы возглавить Математический департамент Берлинской академии. Здесь он проведёт следующие 25 лет, занимаясь, помимо математики, выпуском календарей, чеканкой прусских монет, организацией пенсионного обеспечения и прокладкой нового водопровода. Его даже приглашают на придворные балы. На одном из таких балов, отвечая на вопрос, отчего он так немногословен, Эйлер ответил: «Я приехал из страны, где, кто разговаривает, того вешают». В этот период, один за другим, выходят труды Эйлера: «Введение в анализ бесконечно малых» (1748), «Морская наука» (1749), «Теория движения Луны» (1753), «Наставление по дифференциальному исчислению» (1755).
Несмотря на скромность, отзывчивость и жизнерадостность Эйлера, отношения с королём Фридрихом не сложились. Фридрих, не понимая равнодушного отношения учёного к придворным развлечениям и сплетням, считает Эйлера скучным и обращается с ним непочтительно. А тут ещё и Семилетняя война, в ходе которой русская артиллерия разрушила дом учёного! Впрочем, как только русский фельдмаршал Салтыков узнал о случившемся с недвижимостью Эйлера, он распорядился возместить потери, а затем императрица Елизавета прислала от себя ещё 4000 рублей.
В итоге, в 1766 г., по приглашению императрицы Екатерины ІІ, 60-летний Эйлер с семьёй (в составе 18 человек) возвращается в Россию. Его встречают с почестями, по стать королю: предоставляют сразу же 8000 рублей на покупку дома и командируют придворного повара готовить кушанья для учёного и его семейства. Лишь со здоровьем Эйлеру приходится несладко: катаракта левого глаза приводит его к полной слепоте. Остаётся лишь удивляться оптимизму, с которым учёный принимает эти обстоятельства: «Теперь я меньше буду отвлекаться от занятий математикой!». Свои труды он теперь диктует сначала мальчику-портному, а потом секретарю. В итоге, за время второго пребывания в России он выпускает в свет 10 книг и более 400 статей! Названия его трудов – «Оптика», «Интегральное исчисление» – говорит о широте интересов и глубине познаний Эйлера. А его «Универсальная арифметика» была переведена на многие языки и издавалась около 30 раз!
Особую известность Эйлеру принесли «Письма о разных физических и философических материях, написанные к некоторой немецкой принцессе…» (1768), которые выдержали 50 переизданий на 10 языках мира. В этом трактате учёный не только излагает простым языком доступные в то время научные знания, но и рассуждает о добре и зле, о Боге и предназначении человека: «Не подлежит сомнению, что в нашем мире есть два рода сущностей: одни – физические, или материальные, другие – нематериальные, или духовные, совершенно отличные от первых. Однако эти два рода сущностей теснейшим образом связаны друг с другом, и именно от этой связи зависят все удивительные явления в нашем мире, которые приводят в восхищение разумных людей и заставляют прославлять Создателя. Нет никакого сомнения, что духовные сущности составляют важнейшую часть мира, а тела созданы только для того, чтобы им служить». Размышляя о призвании человека, он отмечает: «Богу угодно, чтобы мы любили друг друга. Это – заповедь, которой люди должны бы были повиноваться, но коль мало оную исполняют!». Примечательно, что рассуждения о Боге в научном трактате – не есть дань моде или проявление необъяснимой странности учёного. По словам современников, по вечерам Эйлер приглашал своих детей, слуг и учеников, проживавших с ним, для молитвы и чтения Библии. Он лично читал им главу из Библии и даже время от времени сопровождал это чтение проповедью. А ещё в 1747 г. Эйлер издал трактат в защиту христианства против атеизма «Защита божественного откровения от нападок свободомыслящих». Кстати, христианские убеждения Эйлера стали причиной пренебрежительного отношения к нему его знаменитых современников – Д’Аламбера и Лагранжа. А король Фридрих II, считавший себя «вольнодумцем» и переписывавшийся с Вольтером, говорил, что от Эйлера «попахивает попом». Как бы там ни было, Эйлер хранит свою веру и высоко ценит Священное Писание как её источник: «Библия ничего не теряет от возражения неверующих, так же, как и геометрия, по отношению к которой тоже встречаются возражения. Если есть охотники возражать даже против геометрии, то по какому же праву неверующие могут требовать, что бы мы отвергли тотчас и совсем Св. Писание вследствие возражений против него, которые притом чаще далеко не так важны, как те, которые делаются против геометрии».
Рассказывают, что во времена правления Екатерины Великой Эйлер при её дворе встретил великого французского философа Дени Дидро. Тот, будучи убеждённым атеистом, пытался обратить в неверие представителей русской аристократии. Возмущённая этим Екатерина обратилась к Эйлеру с просьбой остановить агитацию французского безбожника. Эйлер сообщил императрице, что располагает алгебраическим доказательством существования Бога. Тогда Екатерина собрала своих придворных и пригласила Эйлера с Дидро во дворец. Эйлер, обращаясь к Дидро, заявил: «Сир! eip + 1=0, следовательно, Бог существует. Что Вы имеете возразить?» Поскольку Дидро не отличался глубокими познаниями в алгебре, то возразить величайшему математику Европы ему было нечего. И, в самом деле, если мнимое и два трансцендентных числа можно объединить в столь изящную формулу, то любые возражения совершенно безумны. Потерпев поражение, он покинул Россию и вернулся в Париж.
Эйлер активно трудился до последних дней. В 1783 г. уже 76-летний учёный начинает страдать от головных болей и слабости. А 18 сентября после семейного обеда, беседуя со знакомым академиком о недавно открытой планете Уран и её орбите, он вдруг почувствовал себя плохо. Произнеся: «Я умираю», он потерял сознание. Через несколько часов, так и не приходя в сознание, он отошёл в вечность. Похоронили его на Смоленском лютеранском кладбище в Петербурге. А надпись на памятнике гласила: «Здесь покоятся останки знаменитого во всём свете Леонарда Эйлера, мудреца и праведника».
Эйлер был воплощением человека, который смог многого достичь в жизни временной, поскольку ориентировался на жизнь вечную. Именно это убеждение придавало ему сил не падать духом, не пасовать перед недоброжелателями и не отступать перед трудностями: «Каким образом все дурное в этом мире совместимо с добротою Создателя? Решение этого вопроса прямо основано на истинном назначении человека и других существ, одарённых разумом, существование которых не ограничивается этой жизнью. Когда люди теряют из виду эту истину, они не могут найти выхода; если бы люди были сотворены только для этой жизни, то невозможно было бы совместить страдания с благостью Божьей… Злой человек не может нам сделать вреда, если Бог того не захочет. Последствия злых поступков находятся не во власти людей. Все совершается по предначертанию Бога: каждый человек в каждую минуту своей жизни поставлен в наилучшие условия. Счастлив тот, кто это понимает и умеет этим как следует пользоваться! Такое убеждение сопровождается для нас самыми ценными последствиями: оно порождает в нас бесконечную любовь к Богу, веру в Промысел и самую снисходительную любовь к своему ближнему».