1823–1870

Сорок шесть лет – много это или мало? С точки зрения того, что (по мнению некоторых шутников) человек живёт всего 10 лет – семь лет до школы и три года после выхода на пенсию, мало. С другой стороны, вполне достаточно, чтобы оставить после себя добрый след в жизни других. Именно таким, с добрым следом, был жизненный путь Константина Дмитриевича Ушинского – русского педагога и писателя. За свой, на самом деле, не такой уж долгий век он сумел состояться, углубить основы научной педагогики, написать несколько книг (одна из них, к слову, переиздавалась больше 140 раз), воспитать двух дочерей, каждая из которых открыла впоследствии школу, следуя тому, чем жил в своё время их отец.

А начиналось всё в старинном русском городе Туле, известном своими умельцами, производившими издавна оружие, самовары да гармони. Здесь, в семье отставного офицера, ветерана войны с Наполеоном, Дмитрия Ушинского и его супруги Любови, 3 марта 1923 г. родился мальчик, названный Константином. Вскоре после рождения сына Ушинский-старший получает должность судьи в Новгороде-Северском, и семья будущего педагога переезжает на Черниговщину. Здесь в небольшом отцовском имении, прямо на берегу «зачарованной Десны» проходит детство Константина. Надо сказать, что ему с избытком хватало тепла родительской любви, радостей от соприкосновения с природой и вообще всего, что нужно для счастья и благополучия обычного мальчика.

Много лет спустя Ушинский напишет: «Религиозное образование должно с ранних лет ложиться на душу человека, как верный залог того, что он не собьётся с дороги, как верный якорь спасения в дни житейских бурь и душевных тревог». И хотя пока житейские бури и душевные тревоги не восстали на душу юноши (за исключением смерти любимой матери, которой не стало, когда Косте исполнилось двенадцать лет), знакомство с библейской истиной уже начало готовить его к грядущим испытаниям.

Завершив своё обучение в гимназии, семнадцати лет отроду, Ушинский становится студентом Московского университета. Следуя примеру отца, он поступает на юридический факультет, хотя вопрос о том, действительно ли им двигало страстное желание стать судьёй или адвокатом остаётся загадкой. Как бы там ни было, к учёбе Константин относился трепетно и усердно, доказательством чему служит хотя бы тот факт, что после защиты кандидатской диссертации по юриспруденции его оставляют в alma mater ради подготовки к профессорскому званию. В итоге, спустя два года двадцатитрехлетний дипломированный юрист Ушинский отправляется исполняющим обязанности профессора в Ярославль – учить уму-разуму тамошних студентов Демидовского лицея. И здесь сам для себя он совершает одновременно два важных открытия. Во-первых, оказывается, что господин Ушинский – талантливейший учитель, которому не только есть что сказать, но который пользуется практически стопроцентным доверием и уважением своих учеников. Во-вторых, оказывается (кто бы мог подумать?), что популярность среди студентов и способность просто и убедительно говорить правду – вещи неудобные и ненужные. По крайней мере, для начальства лицея. Вот почему блестящий старт Ушинского-педагога завершился через три года… увольнением. И все попытки восстановить справедливость и вновь вернуться к преподаванию так ни к чему и не привели.

Ушинский считал, что «только тот, кто сохранил в себе возможность во всякую минуту стать лицом к лицу со своей собственной душой, не отделяясь от неё никакими предубеждениями, никакой привычкой, кто не торгуется с самим собой и готов во всей целости души решаться на то или другое, без задних мыслей, скрытых чувств, обманчивых фраз – только тот способен идти по дороге самоусовершенствования и вести по ней других». И потому, в полном соответствии со своими личными убеждениями, ему предстояло пройти путём смирения, терпения и поиска ради того, чтобы вырасти самому и суметь повести за собой других.

Пять следующих лет прошли под флагом обучения умению выживать и приобретения ценного жизненного опыта. Пожалуй, самым ценным из найденного им в эти годы стала Надежда Семёновна Дорошенко, подруга его юности. Бывает же так, что учишься с девочкой в одной школе и не подозреваешь, что она – твоя будущая супруга. Надежда Семёновна подарит мужу трёх сыновей и двух дочерей. Интересно, что обе из них унаследуют отцовскую страсть к школе. Старшая, Вера (чьё имя отражало личные и семейные ценности родителей), откроет впоследствии (на свои средства!) в Киеве мужское училище. А младшая, Надежда (чьё имя напоминало Ушинскому о самом дорогом для него человеке и выражало состояние его собственной души), также продолжит начатое отцом, открыв (за деньги от продажи отцовских рукописей) начальную школу в родовом поместье на хуторе Богданка (в Черниговской губернии).

Но это – в будущем. А пока Ушинский зарабатывает на хлеб насущный переводами статей из зарубежных журналов, перебирается с семьёй в Санкт-Петербург, пробует себя в роли мелкого чиновника. Душа же его по-прежнему пребывает в поиске своего призвания и не тщетно: Ушинского приглашают преподавать русский язык и литературу в Гатчинском сиротском институте. В этом заведении, находившимся, между прочим, под покровительством самой императрицы, воспитывали сирот из дворянских семей, подготавливая их к будущей карьере учителей, чиновников или военнослужащих. Здешний опыт Ушинского оказался более успешным: буквально через год его повысили в должности и назначили инспектором классов (так в те времена называли нынешних школьных завучей). Надо сказать, что болезненным тщеславием и погоней за более высокими должностями наш герой не страдал, но при этом извлекал максимальную пользу от появившихся вместе с новой должностью возможностей. Так, в Гатчине Ушинский «раскапывает» архив одного из своих предшественников и находит превосходнейшую коллекцию классической педагогической литературы. Чтение книг даёт ему новый всплеск вдохновения и свежих идей. Кстати, идеями он делится очень охотно, публикуя свои статьи сразу в нескольких известных журналах. Педагогика Ушинского – откровенно христианская и по духу, и по букве. В его сочинениях нередко звучат слова, наподобие таких: «Душа человека – божественна по своей природе, она принадлежит вечности… Море, небо, звёзды говорят о бесконечной мудрости, бесконечном могуществе и тем удовлетворяют высшему духовному стремлению. Что заставляет человека любоваться могуществом, силой, мудростью? Это врождённое свойство души человеческой, печать той мастерской, из которой вышла душа, и если эта печать и легла на кусок материи, то на печати начертано слово Бог!» Или вот ещё: «Спаситель Своею Кровью освободил каждого христианина, и христианская свобода состоит не в рабском подчинении необузданным страстям, но в ограничении себя законами религии, нравственности и разума».

Ещё одним достоинством это замечательного педагога было противостояние популярным и в наши дни идеям о конфликте науки и веры. Не соглашаясь с позицией «или-или», Ушинский подчёркивал важность естествознания для формирования духовных убеждений: «Многие боятся естествознания, как проводника материалистических убеждений, но это лишь слабодушное недоверие к истине и её Источнику – Творцу природы и души человеческой. Истина не может быть вредна – это одно из самых святых убеждений человека, и воспитатель, в котором поколебались эти убеждения, должен оставить дело воспитания – он его недостоин… Наука укрепляет веру, потому что увеличение познания творений ведёт к возрастающему прославлению Творца».

Оценив по достоинству взгляды и подходы Ушинского, чиновники от образования приглашают педагога стать инспектором классов в Смольном институте благородных девиц и редактором журнала Министерства народного просвещения. И не зря. Благодаря его реформам в Смольном удалось покончить с кастовой системой деления барышень на «благородных» дворянок и «неблагородных» мещанок, ввести практику студенческих каникул, повысить уровень профессионализма преподавателей. А журнал для учителей стал при Ушинском отличным дайджестом передовых педагогических идей. А что было дальше? Правильно – очередная порция отборной клеветы от начальства и коллег плюс увольнение! Чтоб не расслаблялся! Впрочем, наученный опытом и стяжавший к тому времени немалую известность, педагог-новатор замечательно проводит очередной «отпуск», отправившись в пятилетнюю поездку по Европе. И с семьёй побыть, и здоровье поправить, и новыми идеями зарядиться! А ещё – написать новые статьи и книги. К слову, как раз во время своего заграничного турне Ушинский пишет замечательнейший учебник «Родное слово» с отдельными рекомендациями для детей и родителей. Книга стала настолько популярной, что в течение следующего полувека её издавали 146 раз! Вернувшись из поездки, Ушинский с ещё большим рвением отдаётся популяризации идей «образования с человеческим лицом», доступного не только «сливкам общества», но и «простым смертным». В 1867 году выходит первый том его последней книги «Человек как предмет воспитания». Вскоре после него – второй. А вот третий так и остался незавершённым, поскольку 3 января 1871 г. Константин Дмитриевич завершил свой земной путь и отправился к Тому Учителю, у Которого учился всю жизнь. Не будучи богословом или священником по должности, он всегда был и тем, и другим в душе. Поэтому и в своих педагогических принципах он стремился соединить «здешнее» и «тамошнее», временное и вечное: «Только христианство может вести человека по этой великой и опасной дороге, указывая на живой идеал совершенства – Христа. Для нас нехристианская педагогика – вещь немыслимая, предприятие без побуждений позади и без результатов впереди. Всё, чем человек как человек, может и должен быть, выражено вполне в божественном учении, и воспитанию остаётся только прежде всего и в основу всего положить вечные истины христианства. Оно служит источником всякого света и всякой истины и указывает высшую цель всякому воспитанию. Это неугасимый светоч, идущий вечно, как огненный столб в пустыне – впереди человека и народов».