1746–1827

Есть такое необычное психологическое упражнение – представить в своём воображении… собственные похороны. И подумать о том, что бы мне хотелось услышать на них от людей, пришедших попрощаться со мной. Вряд ли они будут вспоминать, что я любил одевать или есть, на какой машине ездил или насколько «продвинутым» смартфоном пользовался. Скорее всего, эти «достижения» покажутся в тот день маловажными, а если что и будут вспоминать, то лишь что-то особенно значимое. Например, кому я помогал, как реагировал на несправедливость, что хорошего сказал или сделал для ближних. Похоже, что Иоганн Песталоцци, знаменитый швейцарский педагог, довольно рано постиг эту незатейливую истину. Его непростая жизнь, в которой наивность и доверчивость перемешаны с мудростью и самоотречением, стала достойной того, чтобы вспоминать о ней даже спустя 200 лет.

Родившись 12 января 1746 г. в семье врача (хирурга и окулиста в одном лице), Иоганн Генрих Песталоцци оказался в благоприятнейшей атмосфере семейного благополучия и тепла, царивших в доме его родителей. Он был вторым из троих детей в семье христиан-протестантов, вынужденных бежать в Цюрих из-за угрозы преследований за исповедуемые ими религиозные убеждения. В пятилетнем возрасте будущий педагог отправился в свою первую школу, пока что в качестве ученика. Занятия там велись только для мальчиков и на немецком языке. А в учебную программу, кроме уроков чтения, письма и арифметики, входило изучение Библии и катехизиса[1]. Как ни удивительно, при наличии недюжинных интеллектуальных способностей, учёба давалась Иоганну с трудом: на занятиях он часто отвлекался, а писал вообще «как курица лапой».

Когда мальчику шёл седьмой год, семью постигло горе: отец семейства, вдохновитель и кормилец, неожиданно ушёл из жизни, будучи всего 33 лет от роду. С этого момента все тяготы обеспечения семьи и воспитания детей легли на плечи матери и служанки, которая помогала в уходе за ними. Тем временем, получив начальное образование, Иоганн в 1754 г. поступает в среднюю латинскую школу, а девять лет спустя – в Цюрихский университет, где готовили будущих чиновников и богословов. Первоначальное стремление стать теологом после неудачной первой проповеди сменилось решением стать юристом, а затем плавно перешло в увлечение сельским хозяйством. Очевидно, на изменение жизненных планов повлияла, кроме всего прочего, ещё и женитьба. Иоганн Песталоцци сделал предложение Анне Шультгес, девушке из богатой купеческой семьи. Свадьба состоялась осенью 1769 г. Дабы доказать возлюбленной свою способность обеспечить семью, пока ещё не состоявшийся педагог одалживает деньги (или, говоря современным языком, берет кредит) и покупает 15 акров земли в окрестностях Цюриха, чтобы организовать там ферму. К сожалению, возвышенные мечты Песталоцци о том, как бы улучшить семейное благосостояние и научить бедных крестьян мудро вести хозяйство закончились пять лет спустя разорением из-за чрезмерной мягкости и доверчивости начинающего предпринимателя.

Но, как говорится, нет худа без добра. Осознав, что земледелие и бизнес – не его стихия, и собрав оставшиеся деньги, 28-летний Песталоцци вместе с женой открывают на месте бывшей фермы… детский приют. При поддержке местной общины они собирают около 50 сирот из семей бедняков, чтобы дать им начальное образование, а также навыки ремесла и полевых работ. Первое время дела шли хорошо, многие проявляли интерес к необычным идеям педагога-новатора, но спустя пять лет и это дело пришло в упадок. Оказалось, что совмещать учёбу детей с трудом в такой степени, чтобы доходов от него было достаточно на содержание приюта – невозможно. Из-за этого детей пришлось распустить, а приют закрыть. Горечь очередной неудачи усиливалась ещё и тем, что чета Песталоцци осталась почти без средств к существованию, а также без поддержки родственников, считавших бессмысленным вкладывать деньги в непрактичные проекты Иоганна.

Чтобы заработать на хлеб насущный, Песталоцци берётся за перо. Из нескольких книг, написанных им почти за 20 лет, особенной популярностью пользуется роман «Лингард и Гертруда». Главная героиня книги – мудрая крестьянка – не только даёт читателям пример успешного воспитания своих детей, но и убеждает односельчан… открыть для местных детей школу. Однако доходов от издания книг еле хватало, чтобы сводить концы с концами. Из-за превратностей жизни, жена и сын Песталоцци часто болели, а сам Песталоцци страдал от уныния и отчаяния.

Между тем, Швейцарию потрясают революционные волнения. В 1798 г. к власти пришло новое правительство, которое «вспомнило» о Песталоцци и отправило его создавать приют для беспризорных детей в полуразрушенном здании бывшего католического монастыря, расположенного в городе Станце. Оказавшись среди детей, Песталоцци воспрянул духом, хотя причин для восторга, мягко говоря, было немного: условия проживания детей были крайне убогими, учителей и учебных пособий не хватало, а состояние более, чем полусотни воспитанников могло бы привести в ужас даже самых отважных и самоотверженных педагогов:

«Большинство детей при поступлении в приют находилось в таком состоянии, которое явилось результатом крайне пренебрежительного отношения к человеческой природе. Многие поступили с хронической чесоткой, сильно мешавшей им передвигаться, с проломленными головами, некоторые в лохмотьях, усыпанных насекомыми, худые, словно скелеты, жёлтые, со впалыми щеками, с глазами, полными страха, у некоторых лбы изрезаны морщинами – следствие недоверчивости и озабоченности; одни были отчаянно наглы, привыкли попрошайничать, лицемерить и всячески фальшивить; другие – подавлены бедствием, терпеливы, но недоверчивы, жестоки и робки… Вялость и бездеятельность, недостаток развития духовных и физических сил были общими для всех детей. Из десяти едва ли один знал азбуку», – так Песталоцци описывал новых подопечных в письме своей знакомой.

В одиночку, взяв на себя обязанности директора, бухгалтера, учителя и дворника, он умудрился сплотить своих детей в дружную семью, члены которой тепло и участливо заботились друг о друге. Педагогическому успеху Песталоцци способствовало не только его педагогическое мастерство, но и удивительная (так и хочется сказать «фанатичная») посвященность своим подопечным и заботе о них. В том же письме он отмечает:

«…Как ни гнетуща и неприятна была моя беспомощность, она, с другой стороны, благоприятствовала выполнению моих планов, вынуждая меня быть для детей всем. С утра до вечера я был один среди них. Все хорошее для их тела и духа шло из моих рук. Всякая помощь и поддержка в нужде, всякое наставление, получаемое ими, исходило непосредственно от меня. Моя рука лежала в их руке, мои глаза смотрели в их глаза. Мои слезы текли вместе с их слезами, и моя улыбка сопровождала их улыбку. Их похлёбка была моей похлёбкой, их питьё было моим питьём. У меня ничего не было; у меня не было ни дома, ни семьи, ни друзей, ни слуг – только они были у меня. Когда они бывали здоровы, я находился среди них, когда они бывали больны, я тоже находился около них. Я спал в одном помещении с ними. Вечером я последним ложился в постель, а утром первым вставал. И даже будучи уже в постели, я продолжал молиться вместе с ними и поучать их, пока они не засыпали».

Педагог верил, что изменения в образе жизни ребят всегда начинаются с изменения сердца и потому говорил: «Я обязательно должен был сперва пробудить и оживить в детях самую душу, правдивое и нравственное расположение духа, чтобы тем самым сделать их и внешне деятельными, внимательными, благосклонными, послушными. Иначе я поступить не мог, я должен был следовать возвышенному принципу Иисуса Христа – сначала очистить душу, чтобы и внешнее очистилось». Не нужно, однако, думать, будто отношения Песталоцци с детьми были исключительно идеальными и романтичными. Порой, когда его воспитанники забывали обо всех правилах приличия и теряли самоконтроль, великий педагог не брезговал строгостью и даже телесными наказаниями. Впрочем, зная не понаслышке о его доброте и заботе, подопечные не обижались, а если и обижались, то ненадолго.

Кто знает, сколько бы ещё продлился этот педагогический эксперимент, но монастырские помещения понадобились наполеоновским солдатам для переоборудования под госпиталь, а посему школу пришлось закрыть. Освободившийся от прежних забот, но страстно ищущий новых Песталоцци отправляется в Берн, где создаёт новую (уже третью в своей жизни) школу, где на сей раз ему удаётся собрать дружный коллектив единомышленников-педагогов. Спустя четыре года школа перебирается в шикарное помещение старинного замка в расположенном относительно неподалёку от Берна городе Ивердоне. Методика Песталоцци давала такие необыкновенные результаты, что многие богатые и влиятельные родители стремились отдать своих детей именно в это учебное заведение. Более того, среди более, чем ста учеников было много детей не только из Швейцарии, но и Франции, Англии, Италии и даже России! Поскольку школа была изначально открыта для мальчиков, а спрос на образование для девочек был ничуть не меньшим, то в 1809 году там же открывается ещё одно заведение – школа для девочек. К слову, именно Песталоцци был инициатором совместного обучения мальчиков и девочек, дабы «мальчики не росли грубыми, а девочки мечтательными».

Только одно огорчает великого педагога: обеспечив отличное образование для «сливок общества», он ничего не сделал для бедных, которые прежде были так дороги его сердцу. Его просьбы к чиновникам изыскать для этой благородной цели хоть какие-то финансы остаются без ответа. Остаётся одно – делать это на собственные средства. Собрав деньги, вырученные от продажи своих книг, Песталоцци открывает очередную школу для бедных неподалёку от Ивердона.

Спустя годы здоровье педагога стало ухудшаться, его коллеги по школе увязли в интригах, а государство перестало финансировать прежде процветавшую школу. Вернувшись на ту самую ферму, где когда-то возникла его первая школа, Песталоцци обдумывает пройдённый им путь. Среди его размышлений не последнее место занимают рассуждения о вере, которую он сохранил в своём сердце с самого детства, воплотив её затем и в заботе о детях и в теории собственного метода. В привычной ему манере он использует для объяснения природы веры и процесса её передачи от поколения к поколению пример отношений матери с сыном:

«Как рождается во мне понятие о Боге? Что приводит меня к верованию в Него, к упованию на Него, к ощущению блаженства и любви к Нему, к определению себя служить Ему, благодарить Его, исполнять Его законы? Каким образом сии чувства пробуждаются в душе моей? Рассмотрев внимательно, нахожу, что они проистекают из тесного союза, соединяющего младенца с матерью. Мать, повинуясь внутреннему побуждению, бережёт дитя своё, кормит его, печётся о безопасности его, удовлетворяет нужды его… Мать возбуждает в нем чувство самое возвышенное: сын мой! есть Бог, в котором ты будешь иметь нужду даже тогда, когда увидишь, что можешь обойтись без моей помощи; есть Бог, который будет пещись о твоём счастье тогда, когда я разлучусь с тобою! – От сей минуты склонности его получают возвышеннейшее направление; любовь и доверенность устремляются к Богу».

Определив основы современных подходов к обучению и воспитанию, подробно описав их в своих книгах и экспериментально доказав их на практике основанных им школ, Иоганн Песталоцци с чувством выполненного долга отошёл в вечность. Это случилось 17 февраля 1827 г. Благодарные потомки украсили его памятник словами, которые точно выражали кредо «спасителя бедных» и «воспитателя человечества»: «Всё для других, ничего для себя».

[1] Катехизис (от греч. katechesis – поучение, наставление) – руководство, содержащее основные положения христианского вероучения.