1811–1896
«Хижину дяди Тома» я прочёл, будучи ещё школьником. Несмотря на то, что многие книги из школьной программы казались мне или скучными, или наивными, или уж слишком, как бы я сказал сегодня, пропагандистскими, эта мне понравилась. Тогда впервые я открыл для себя, без преувеличения, иной мир – мир боли и страданий, мир жестокости и насилия, мир иных людей, непохожих внешне на своих белых собратьев, но удивительно богатых внутренне, с красивой и тонкой душой. Откровенно признаюсь, мне симпатичны темнокожие люди, интересна их культура и манера выражать себя. И, пожалуй, Гарриет Бичер-Стоу сыграла в этом далеко не последнюю роль…
Она родилась 14 июня 1811 г. в семье пастора пресвитерианской церкви Лаймана Бичера, жившего тогда с семьёй в американском Литчфилде (штат Коннектикут). Семья, кстати, была немаленькой: Гарриет была седьмым ребёнком из тринадцати! Преподобный Лайман Бичер был талантливым служителем, закончившим Йельский университет. В церкви, которой он посвятил всю свою жизнь, Бичер был убедительным и заботливым пастырем, проповеди которого вдохновляли слушателей меняться и жить по-новому, угождая Богу. Он не боялся «острых» тем и открыто выступал против пьянства, дуэлей и неверия в Троицу.
Семья жила небогато, средств обычно еле хватало на то, чтобы купить еду и одежду, но отношения в доме были дружескими и тёплыми. Любимыми занятиями были чтение книг и дискуссии на животрепещущие темы. Поэтому неудивительно, что двенадцатилетняя Гарриет умудрилась сочинить трактат «Доказывает ли свет природы бессмертие души?», приведя в восторг своих родных не по-детски серьёзными богословскими размышлениями. Позже она станет активной аболиционисткой (противником рабовладельчества и работорговли), а также активным сторонником женского образования. Из книг ей больше всего нравилась поэзия Байрона, и, кто знает, может, именно его стихи подтолкнули её писать свои собственные. К слову, названия её стихов отражают глубину её духовных исканий – «Мария у креста», «Иной мир», «Возвращение в землю свободы». Вот небольшой фрагмент её стихотворения «Тайна жизни» (в моем любительском переводе):
Горести жизни неумолимо
Опустошают жизни равнину.
Любовь и надежда разорваны в клочья,
Сорваны вихрем созревшие зерна.
О, как сохранить мне надежду мою?
Покой для души во Христе я найду!
В тайных событиях жизни и смерти
Ты нас неизменно, любя, направляешь,
Порой оставляешь вопрос без ответа,
Но в бедах ты нежно сердца утешаешь.
Бессильны злой рок и злодейка-судьба
О, закланный Агнец, в Твоих мы руках!
Когда старшая сестра юной поэтессы, Кэтрин, основала школу для девушек (своеобразный «институт благородных девиц»), Гарриет смогла получить в ней хорошее образование. Барышни-студентки прилежно изучали классическую литературу, иностранные языки и математику. Учёба давалась Гарриет легко, а, кроме того, у неё проявился ещё и преподавательский талант: в свои четырнадцать лет она из студентки превращается в преподавателя латыни.
Надо заметить, что именно в этом возрасте Гарриет сознательно и глубоко посвящает себя служению Богу. А случилось это так. Во время богослужения, слушая проповедь своего отца, она обратила внимание на слова Христа из Евангелия от Иоанна: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал». Отцовские проповеди обычно не вдохновляли Гарриет, поскольку казались ей чересчур сложными и глубокомысленными. Но на этот раз услышанное привело её в чувство глубокого раскаяния перед Богом, за которым последовало искреннее желание посвятить свою жизнь служению Христу.
Семь лет спустя семья Бичеров перебралась в Цинциннати (штат Огайо), где Лайман Бичер занял пост ректора теологической семинарии. Здесь Гарриет сделала для себя целых три открытия. Во-первых, она смогла присоединиться к клубу местных писателей и поэтов, собиравшихся на литературные посиделки. Она пробует писать, и не зря: к концу своей жизни она станет автором около тридцати книг. Во-вторых, она встречает в семинарии своего будущего мужа – профессора Кэлвина Стоу. Последний был рано овдовевшим преподавателем богословия, с характером, мягко говоря, непохожим на тот, что был присущ Гарриет. Она – бурный поток, фонтанирующий идеями и проектами, всегда в центре внимания. Он – сдержанный и застенчивый, предпочитающий уединение или узкий круг друзей, неуклюжий и легко впадающий в депрессию. Тем не менее, поженившись в январе 1836 г. (Гарриет тогда было двадцать четыре, а Кэлвину – тридцать два), они прожили счастливую жизнь и воспитали семерых детей. Их отношения отличались искренностью, сопереживанием и незаурядным чувством юмора! Третьим открытием Гарриет было знакомство с темнокожими людьми, открывшее ей драматизм реальности под названием «рабство». Ей было больно видеть и слышать, насколько жестокими могут быть белокожие «образы Божьи» по отношению к своим черным собратьям. В доме Кэлвина и Гарриет регулярно проживали несколько чернокожих людей, находя там еду, приют и утешение.
Узнавая о судьбах темнокожих рабов, о зверствах плантаторов-хозяев «живого товара», удивляясь равнодушию своих соотечественников к такой вопиющей несправедливости, Гарриет много размышляла. И вот, однажды, когда она сидела на богослужении в церкви, к ней пришло ясное убеждение, что она должна написать об этом книгу. Это откровение носило почти мистический характер, поскольку она почти как наяву увидела умирающего чернокожего раба, в то время, как в часовне колледжа проходила служба. Так в 1950 г. родился замысел книги под названием «Человек, который был вещью». А год спустя сорокалетняя Гарриет опубликовала свой знаменитый роман, получивший к тому времени название «Жизнь среди униженных». Книга издавалась необычно: в течение целого года отдельными главами в местной газете. Наконец, в 1852 г. под своим нынешним названием «Хижина дяди Тома» роман был выпущен отдельной книгой тиражом пять тысяч экземпляров. Реакция читателей не заставила долго ждать: книги буквально размели с полок магазинов. Поэтому второй тираж составил триста пятьдесят тысяч экземпляров, а следующий – шестьсот тысяч. Книга обрела такую популярность, что была переведена на двадцать языков и в одной лишь Англии переиздавалась тридцать пять раз! Большинство читателей благодаря ей изменили своё отношение к темнокожим соотечественникам. В масштабах целой страны к людям вдруг пришло осознание зла, порождённого рабством. Многие даже называли своих детей именами героев книги! Но были и такие, кто воспринял книгу в штыки, обрушив на Бичер-Стоу поток ругани и проклятий. Надо сказать, что на обвинения в чрезмерной драматизации и даже демонизации рабства Гарриет ответила более, чем достойно: она написала ещё одну книгу, «Ключ к хижине дяди Тома», где убедительно доказала, что весь сюжет романа до мельчайших деталей взят ею из реальной жизни.
Десять лет спустя, во время гражданской войны, писательница удостоилась встречи с тогдашним президентом Соединённых Штатов Авраамом Линкольном. Он приветствовал её словами: «Итак, вот эта маленькая женщина, написавшая книгу, из-за которой разразилась большая война». Необычный комплимент, что сказать! Была ли в самом деле «Хижина дяди Тома» причиной американской войны или нет – решать историкам. Мы лишь отметим, что в письме мужу Гарриет заметила: «У меня состоялась весьма забавная встреча с президентом!»
Вскоре после этой встречи, Гарриет с мужем отправились на концерт в Бостоне. Во время представления в город пришло известие о том, что Авраам Линкольн подписал Декларацию об отмене рабства. Публика в зале начала восторженно кричать, обнимать и целовать друг друга. Но затем кто-то обратил внимание на Гарриет и закричал: «Миссис Стоу! Миссис Стоу!» Люди подхватили клич и стали скандировать: «Миссис Стоу! Миссис Стоу!» Ей было слегка неловко от столь неожиданного и всеобщего внимания, но факты – упрямая вещь: писатели управляют историей не хуже президентов!
В 1863 г. Кэлвин ушёл на пенсию. Последние годы работы были сложными из-за сильно оскудевшего бюджета семинарии. Тем не менее, благодаря доходам от продажи книг семья Бичер-Стоу не только не обнищала, но даже вселилась в новый дом. Как настоящая хозяйка, Гарриет взялась превратить его в уютное семейное гнездо, не забывая при этом о муже. Талант Кэлвина, знавшего в совершенстве, помимо английского, ещё и греческий, еврейский, латынь и арабский, оставался в тени из-за той славы, которую снискала своими книгами его супруга. Но здесь, на закате их земных дней, Гарриет подвигла мужа закончить свой богословский труд, посвящённый происхождению Библии. Более того, она лично уладила все вопросы с издателями, чтобы книга смогла увидеть свет в рекордно короткий срок.
Жизнь Гарриет как матери осложнялась тем, что нескольких её детей постигла непростая судьба. Сын Сэмюэл Чарльз умер в детстве от холеры, а его старший брат Генри утонул в реке. Сестры-близнецы Элиза и Гарриет не смогли выйти замуж, а их брат Фрэд, вернувшись с гражданской войны, непрестанно пьянствовал, после чего пропал без вести. Все эти обстоятельства подтачивали силы писательницы, а после смерти мужа в 1886 г. она окончательно удалилась от всех общественных дел. Прожив в уединении ещё десять лет, она умерла 1 июля 1896 г. в возрасте восьмидесяти пяти лет. Сегодня день её смерти входит в календарь знаменательных дат американской епископальной церкви, где продолжают чтить память той, что была верной своему Богу, семье и народу.