1812–1870

«Библия – лучшая из всех книг, какие когда-либо были или будут известны миру… Она преподаёт лучшие из всех уроков, которые могут служить руководством человеку», – говорил Чарльз Диккенс. Но одно дело – говорить, а другое дело – помочь передать библейские уроки обычному, неискушённому в богословских вопросах читателю. И эту нелёгкую, но благородную задачу Диккенс взял на себя, изрядно потрудившись, чтобы представить христианские ценности в контексте понятной его читателям современной культуры, искусно вплетая их в жизненную канву своих рассказов и повестей. И это при том, что, как мы увидим вскоре, всемирно известному писателю-классику не довелось получить более или менее сносное школьное образование! Согласитесь, дорогой читатель, далеко не всякий выпускник (даже с «золотой медалью») смог бы написать пятнадцать романов, пять повестей, сотни коротких историй, а ещё в течение двадцати лет издавать еженедельник, читать невообразимое количество лекций и сражаться за общественные реформы! А вот Диккенс смог.

Если вы – не преподаватель литературы в школе и не любитель читать классику, то герой нашей следующей истории знаком вам, скорее всего, по мультфильмам о Скрудже МакДаке. Диккенс, конечно же, не писал сценарий для мультфильма, зато из-под его пера вышла (ещё до появления кино и мультфильмов) повесть под названием «Рождественская песнь». Её главным героем был немолодой уже скряга Эбинейзер Скрудж, никем не любимый и никого не любящий. Единственной страстью старика были деньги, ради которых он готов был поступиться дружбой, порядочностью, временем и здоровьем. Он-то и стал прототипом для предприимчивого селезня-миллиардера, знакомого нам из диснеевских «Утиных историй».

Будущий «изобретатель» Скруджа, Чарльз Джон Хаффем Диккенс, родился 7 февраля 1812 г. в английском Портсмуте. Из восьми детей Джона Диккенса и его супруги Элизабет он был вторым. Отец будущего писателя был чиновником на военно-морской базе Королевского флота и в силу своих профессиональных интересов отлично понимал важность образования. Вот почему подрастающего Чарльза определяют в протестантскую школу Уильяма Жиля, где он пройдёт «курс молодого бойца», довольствуясь которым станет впоследствии всемирно известным писателем. С дальнейшими шагами к «разумному, доброму, вечному» было сложно, поскольку отец, живший не по средствам, попал в долговую тюрьму. По тогдашним правилам, заключению подлежали также супруга преступника (мать Диккенса) и младшие дети. Дабы платить по счетам отца и не умереть с голоду двенадцатилетний Диккенс оставляет школу и начинает работать на фабрике по производству ваксы за смешные по тем временам деньги – шесть шиллингов в неделю. Работа была однообразной, но относительно несложной – приклеивать ярлычки на банки с чёрной мазью, предназначенной для чистки обуви. Само помещение фабрики было старым, грязным и сырым, так что многочисленным крысам жилось там неплохо, а вот работникам – не очень. Впрочем, условия труда мало волновали хозяина-бизнесмена, так что Чарльз и другие ребята в конце рабочего дня выглядели почти как герой поэмы Корнея Чуковского «Мойдодыр». Помните:

Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Неумытый поросёнок!
Ты чернее трубочиста,
Полюбуйся на себя:
У тебя на шее вакса,
У тебя под носом клякса,
У тебя такие руки,
Что сбежали даже брюки,
Даже брюки, даже брюки
Убежали от тебя!

Спустя двадцать пять лет Чарльз опишет свой первый опыт непростой взрослой жизни на фабрике в автобиографическом романе «Дэвид Копперфильд» (не путать с одноименным фокусником, взявшим себе имя диккенсовского персонажа).

Несмотря на изнурительный труд ради обеспечения Англии необходимыми запасами ваксы, будущий писатель находит время читать. Интересно, что детских книжек он не любил, за исключением арабских и английских сказок (зато их он читал с упоением). А самым любимым его чтением были Шекспир и Новый Завет. Последний, кстати, он будет очень часто цитировать в своих романах и повестях. Это, между прочим, удивительно, поскольку ни отец, ни мать особой набожностью не отличались, а те знакомые, с которыми Диккенсу приходилось встречаться, были скорее святошами, чем подлинными святыми. Бывает, оказывается, что вера приходит к человеку не благодаря замечательным примерам благочестивой жизни, а порой даже вопреки их отсутствию! «Я предал душу свою на милость Божию во Христе Спасителе», – скажет позже Диккенс, описывая личный опыт богоискания.

Конечно, только лишь праведными трудами сына Джон Диккенс и его семья никогда не выбрались бы из тюрьмы, но, как говорят, «не было бы счастья, так несчастье помогло»: бабушка будущего писателя умирает и оставляет солидное наследство (450 фунтов стерлингов), благодаря которому родители Чарльза и их младшие дети обретают вожделенную свободу. Более того, Джону назначили пенсию от адмиралтейства и пригласили работать репортёром в одну из лондонских газет. Что касается Чарльза, вы будете удивлены, но его мама настояла на том, чтобы он продолжил свою, мягко говоря, малоприятную карьеру клейщика этикеток, из-за чего Диккенс-младший ещё долго будет хранить на неё обиду. К счастью, ситуация вскоре изменилась в лучшую сторону: родители забрали его с фабрики и устроили в частную школу со звучным названием «Академия Веллингтон-Хаус», где он благополучно проучился три года. А весной 1827 г. пятнадцатилетний Диккенс становится младшим клерком (с задачами курьера и секретаря) в адвокатской фирме «Эллис и Блэкмор» с жалованьем аж тринадцать шиллингов в неделю! Благодаря тому, что и желание, и способность учиться новому Чарльз не потерял, он смог освоить стенографию (искусство быстрой записи устной речи) и устроиться репортёром в газету. Решив проблему профессиональной карьеры, Диккенс переходит к устройству личной жизни. Встретив Марию Биднелл, бывшую, кстати, дочерью директора банка, он делает ей предложение и женится на ней.

Свой первый рассказ Диккенс (постеснявшийся, правда, подписать его своим именем и выбравший себе псевдоним Боз) представил читателям в 1833 г. А назывался он «Обед на Поплар-Уок». Этим же именем он подписывает и другие очерки. А в 1836 г. вышел сборник «Очерки Боза», героями которых становятся «маленькие люди» – кучера, актёры, курьеры и домохозяйки, ростовщики и мелкие торговцы. Талант Диккенса и его способность показать красоту Божьего образа в человеке, способность его героев радоваться даже в условиях жёсткой борьбы за добывание «хлеба насущного» сделали его книги популярными почти сразу после их выхода в свет. Теперь ему уже не надо упрашивать издателя хотя бы прочесть его рукопись, напротив, издатели сами предлагают ему солидные заказы! Работая над очередным из них, писатель издаёт одну из самых известных своих книг – «Посмертные записки Пиквикского клуба», главным героем которой стал мистер Пиквик – немолодой и состоятельный господин, с неиссякаемым оптимизмом и желанием помочь ближним, попадающий то и дело в различные курьёзные ситуации. Фёдор Достоевский, кстати, считал, что Пиквик – это современный Дон-Кихот, странствующий рыцарь с благородным сердцем и мечтательным характером. Роман расходился на ура огромным тиражом, поскольку читатели явно изголодались по свежим и острым жизненным сюжетам, где в конечном счёте свет преобладает над тьмой, добро – над злом, а справедливость – над обманом и низостью.

После «Пиквикского клуба» Диккенс издаёт свои знаменитые романы «Оливер Твист», «Домби и сын», «Дэвид Копперфильд», а также знаменитые «Рождественские повести», где он смог наиболее глубоко смог выразить свои христианские взгляды. Именно там, в известной «Рождественской песне» он показывает, как скряга и эгоист Скрудж становится новым человеком, принимая свыше весть о скоротечности собственной жизни и его ответственности за судьбу ближних. Символично связывая это изменение с празднованием Рождества, писатель недвусмысленно даёт понять, что лишь Христос может по-настоящему изменить человека, дать ему спасение и в будущей жизни, и в «посюстороннем» мире.

Конечно, идеальным человеком Диккенс не был. Его семейная жизнь с Марией Биднелл была скорее несчастной, чем благополучной. Отношения складывались сложно, и растущее непонимание стало причиной того, что брак распался. Кроме того, отцовская привычка тратить больше заработанного, периодически играла с Чарльзом злую шутку. Так, в 1843 г. он задолжал своему поверенному в делах приличную сумму – 270 фунтов (за такие деньги одному человеку можно было прожить пару лет, особо не скупясь на ежедневные траты). Чтобы не повторить судьбу отца и не сесть в долговую тюрьму, Диккенс решил написать ту самую «Рождественскую песнь», которую мы только что вспоминали. Замысел нужно было осуществлять в кратчайшие сроки, и он спешил, чтобы успеть к Рождеству. Успех был настолько велик, что весь шеститысячный тираж повести разошёлся мгновенно, однако вырученная сумма оказалась меньше необходимой – всего 230 фунтов. Долг он, конечно, со временем отдал, но разбогатеть за всю жизнь так и не смог.

Наконец, творческая натура писателя приводила его в состояние, когда он практически наяву общался с героями произведений, которые писал. Критики посмеиваются и даже злобствуют по этому поводу, но, как мне кажется, зря. Ведь, наши сильные стороны, в том числе воображение и фантазия (без которых писатель состояться не может в принципе), требуют умения жить с ними, «приручая» их к благу тех, кому мы служим. Нам, конечно, до писательского таланта Диккенса далеко, а поэтому и управлять своим воображением нам легче.

Последним, неоконченным произведением писателя стал детективный роман «Тайна Эдвина Друда». Увлекательный сюжет романа, завораживающая интрига и атмосфера тайны оборвались, не дойдя до развязки, поскольку 9 июня 1870 г. Диккенс, изрядно уставший от работы и личных неурядиц, умер от инсульта. Расставаясь с ним, хочется процитировать последние слова из его «Рождественской песни»: «Да осенит нас всех Господь Бог своею милостью!»

Несмотря на то, что при своей жизни Диккенс был невероятно популярен, к концу XIX века мода на его произведения постепенно проходит. Избалованная публика ищет чего-то поинтереснее, чем старомодно-наивные рассказы «детского писателя». Но сегодня Диккенс вновь становится актуален и популярен, поскольку в его повестях и романах сокрыта неистребимая доброта, поиск подлинного, вечного, обаяние искренности и теплоты. В честь знаменитого классика благодарные потомки назвали кратер на Меркурии, поместили его портрет на 10-фунтовой банкноте, создали музей Чарльза Диккенса в Лондоне и установили памятники в Австралии, России и США (хотя в своём завещании писатель просил памятников ему не ставить).