1. Прагматизм: «Истина — это то, что работает».

Поскольку «работает» — это субъективная и относительная оценка (то, что вы считаете «работающим», или то, что работает для вас), прагматизм — это разновидность субъективизма и релятивизма. Честертон отверг прагматизм, сказав: «Самая прагматическая потребность человека — быть не просто прагматиком». Ведь, не будь у нас отдаленных целей, мы не нуждались бы ни в каких практических средствах. «Средства» и означает «средства для достижения цели». Без целей, превосходящих наши прагматические установки, никто не может быть прагматиком. Прагматизм неработоспособен; он попросту непрактичен.

2. Эмпиризм: «Истина — это то, что мы можем ощутить».

Эмпирическая теория истины изначально (а не эмпирически, не на основании опыта) была направлена на то, чтобы исключить из сферы объективных истин душу, дух, Бога, рай и объективный моральный закон. Поэтому эмпиризм нельзя считать эмпирическим, экспериментальным отчетом о том, как мы фактически используем слова (например, «дух»). Напротив, это сугубо рационалистическое и априорно идеологическое учение. Проблема эмпиризма в том, что он недостаточно эмпиричен.

3. Рационализм: «Истина — это то, что может быть ясно и четко понято разумом» или: «истина — это то, что может быть доказано разумом».

Так же, как прагматизм не прагматичен, а эмпиризм не эмпиричен, так и рационализм по сути иррационален. Вы не можете доказать, что истина — это только то, что может быть доказано. И совершенно неясно, почему любая истина должна быть совершенно ясной. На самом деле множество истин не могут быть доказаны — к примеру, закон непротиворечивости («не могут быть одновременно истинны А и не-А»). Закон непротиворечивости лежит в основе всех доказательств, так что попытка доказать сам этот закон ведет к рассуждению по кругу; она изначально постулирует именно то, что вы хотите доказать. Многие важные истины тоже неясны: например, та истина, что большинство людей сочетает в себе хорошее и дурное; или «жизнь стоит того, чтобы жить».

4. Теория последовательности: «Истина — не соответствие между идеей и внешним по отношению к ней объектом, а последовательность, или единство, или гармония определенного набора идей».

Истина — это связность, целостность или единство идей. Теория последовательности предполагает истинность чего-то вроде теории соответствия. Ведь если теория последовательности описывает истину верно, значит, эта теория (т. е. теория последовательности) говорит об истине именно то, что есть, — иначе говоря, соответствует фактам, реальной ситуации, тому, что есть на самом деле. Стало быть, другие теории неверны — в том числе и… теория соответствия. Такая логика противоречит сама себе. Теория последовательности непоследовательна. Все теории истины, если они выражены ясно и просто, предполагают самое простое и распространенное понимание истины, которое запечатлено в мудрости языка и традиции словоупотребления — а именно то, о котором говорит теория соответствия (или совпадения). Ведь каждая теория утверждает, что она действительно истинна, то есть соответствует реальности, а другие теории ложны, то есть не соответствуют реальности.