Остановите меня, если вы уже слышали эту сказку раньше. Речь идет об одной из священных коров эволюции: березовой пяденице. История этого мотылька в течение десятилетий представлялась, как главный пример эволюции в действии. Это увлекательная история о том, как в результате сочетания изменений окружающей среды и выборочного уничтожения хищниками мотылек превратился в… ладно, в мотылька.
Березовая пяденица, в научных кругах известная как Bistonbetularia, существует в двух основных формах: одна – светлая, с пятнами и другая – почти черная. Как следует из сказки, в середине 1800-х преобладал более светлый вид пяденицы (typica). Во времена индустриальной революции погиб лишайник на стволах деревьев, на них оседала сажа, из-за чего деревья стали темнее. Когда произошли эти перемены, популяция темных мотыльков (carbonaria) возросла, предположительно, из-за лучшей возможности маскировки на темных деревьях. Птицы-хищники не могли видеть темных мотыльков на фоне темной коры. В то же время, как популяция темной пяденицы увеличилась, популяция светлой пяденицы сократилась1.
Эта история годами преподносилась, как прекрасный пример дарвиновской эволюции в действии. Бесчисленные учебники были щедро иллюстрированы фотографиями светлой и темной пяденицы, сидящей на светлых и темных стволах деревьев, чтобы научать чудесам эволюции. «Это слэм-данк естественного отбора, мировоззренческая история, которая обращает студентов высших школ и колледжей к Дарвину, громоподобный левый хук в челюсть креационизма»2.
Большая часть «доказательств» этого эволюционного изменения взята из труда человека, которого звали доктор Бернард Кеттлвелл, врача, ставшего энтомологом в Оксфордском университете. Доктор Кеттлвелл был заинтригован изменениями в относительной популяции пяденицы. В своих экспериментах он намеревался показать, что изменения были результатом естественного отбора в ответ на изменения окружающей среды и выборочное уничтожение хищниками.
Труд Кеттлвелла
Прежде всего, Кеттлвеллу нужно было доказать, что именно птицы поедали этих мотыльков. До этого времени многие биологи не считали птиц главными хищниками березовой пяденицы. Кеттлвелл поместил мотыльков в вольер и наблюдал, как их пожирают, когда они спали. Это наблюдение решило вопрос о птицах, поедающих пяденицу, к удовлетворению Кеттлвелла3.
На следующем этапе своего исследования Кеттлвелл отправился в лесную зону около Бирмингема, в Англии. Там деревья потемнели из-за загрязнения. В лесу Кеттлвелл предпринял первый из своих экспериментов по выпусканию-отлову. Он выпустил 447 мотыльков разновидности carbonariaи 137 мотыльков typica. Были также установлены ловушки для отлова мотыльков ночью, а на следующее утро количество каждой разновидности было подсчитано. Выжить удалось гораздо большему проценту темных мотыльков, чем светлых. Кеттлвеллу удалось отловить 27,5 % пяденицы carbonaria, и только 13 % пяденицыtypica. Исходя из этих данных, Кеттлвелл заключил, что «птицы выполняют роль селективного фактора»4 и впоследствии понял, что это является примером эволюции, происходящей путем естественного отбора.
Продолжая работу, Кеттлвелл предпринял очередной эксперимент по выпусканию и отлову. Он был проведен в лесистой местности недалеко от Дорсета, Англия. В ней деревья не потемнели от загрязнения. Как и в прошлый раз, была выпущена как светлая, так и темная пяденица, а затем отловлена и посчитана. Здесь были отловлены 12,5 % разновидности typicaи только 6,3 % carbonaria. Кеттлвелл ожидал такого результата, потому что он выдвинул гипотезу, что птицам будет легче ловить более темных мотыльков, чем светлых из-за более светлого цвета деревьев.
Вдохновившись теорией Кеттлвелла, другие исследователи заметили, что с уменьшением загрязнения в некоторых регионах увеличилась популяция светлой пяденицы. В конце 1950-х были приняты законы о борьбе с загрязнением, после чего воздух стал чище. В некоторых местах, с возвращением лишайника на деревья, произошло предсказуемое возрастание популяции мотыльков разновидности typica5. Ученые полагали, что данный факт еще раз подтвердил живой пример эволюции.
С этого момента увлечение березовой пяденицей стало повальным. Учебники биологии в средних школах и колледжах провозгласили березовую пяденицу ярким примером эволюции в действии. История о березовой пяденице годами преподавалась студентам как классический случай эволюции – процесса, посредством которого молекулы случайно превратились в человека.
Ложка дегтя в бочке меда
Научные утверждения должны подтверждаться через повторяемость. Однако в течение многих лет исследователи, предпринимая попытки повторить опыты Кеттлвелла, не смогли подтвердить его результаты. Противоречивые отчеты показывали высокий уровень популяции typicaв загрязненных местностях6, либо же необычайно высокое число моли carbonariaв слабо загрязненных районах7. Некоторые исследования не смогли подтвердить наблюдение, что светлой пяденицы становится больше с восстановлением лишайника на деревьях. Тем не менее, никакие неудачи не смогли свергнуть пяденицу с ее высокого насеста.
Основной вызов для труда Кеттлвелла пришел в 1998 году, когда Майкл Маджерас, генетик из Кембриджа, опубликовал книгу под названием: «Меланизм: эволюция в действии»8. Хотя работа Кеттлвелла неоднократно подвергалась критике, критика Маджерасом методов Кеттлвелла вызвала в эволюционных кругах наибольший резонанс.
В обзоре этой книги в журнале Nature доктор Джерри Койн сказал следующее: «Моя собственная реакция напоминает мне смятение от открытия в возрасте шести лет, что это мой отец, а не Санта Клаус принес мне подарки в канун Рождества»9. Далее он замечает: «Следует также задуматься над тем, почему все так безоговорочно приняли работу Кеттлвелла»10. Над нашим другом, Bistonbetularia, начали сгущаться тучи.
Потом дела и вовсе пошли из рук вон плохо.
В 2002 году журналистка Джудит Хупер опубликовала книгу «Пяденицы и люди – эволюционная сказка». В этой книге подробно говорится не только об исследованиях с березовой пяденицей, но и о людях, ставивших опыты – Кеттлвелле и Э. Б. Форде, наставнике Кеттвелла в Оксфорде. Характеристики этих людей были откровенно нелестными, но в некотором смысле способствовали тому, что книга хорошо читалась любителями упиваться недостатками других людей.
Однако наибольшую полемику вызвало именно детальное исследование экспериментов Кеттлвелла. Хупер подробно описала методы, использованные Кеттлвеллом в каждом из его полевых исследований, а также в анализе собранных данных. Выводы были шокирующими: она предполагала, что Кеттлвелл, получив неутешительные данные на ранней стадии исследования, позже манипулировал данными с целью получить желаемый результат. Упоминалась даже возможность прямого мошенничества. Научное сообщество было ошеломлено. «Призовая лошадь нашей конюшни»11, первейшее и главное доказательство эволюции в действии, по всей видимости, было в опасности.
В чем проблема?
Хотя экспериментальные методы Кеттлвелла и вызвали много вопросов, самый большой вопрос, кажется, вращался вокруг того, где же пяденица спала в течение дня. В своем исследовании Кеттлвелл выпускал пяденицу в дневное время и наблюдал, что она усаживалась для сна на стволы деревьев. Затем он видел птиц, охотящихся за мотыльками. Ночью он собирал и пересчитывал мотыльков. Он заключил, что птицы быстрее ловили тех мотыльков, которых было лучше видно, чем тех, которые были удачнее замаскированы в своей среде. Но с этим выводом существует проблема: за годы исследований было показано, что пяденица не спит на стволах деревьев в течение дня! Она летает исключительно ночью, и находит места для отдыха высоко на деревьях, или же на нижней стороне веток. В этих местах она гораздо лучше спрятана от птиц, чем те мотыльки, над которыми ставил опыты Кеттлвелл. По словам Хоулетта и Маджераса, «открытые участки стволов деревьев не являются основным местом отдыха для любой разновидности B. Betularia»12.
То есть, изначально неестественное размещение мотыльков – на месте, где они гораздо лучше видны, – ставит под сомнение достоверность результатов Кеттлвелла. Прежде всего, различие между светлыми и темными мотыльками становится гораздо меньше на затененной стороне ветвей. Во-вторых, неестественно высокая концентрация мотыльков в необычном месте могла изменить обыкновенную схему питания птиц. Например, Джеймс Кери из Калифорнийского университета13 не подтверждает, что птицы являются основными хищниками березовой пяденицы в природе. Кроме того, некоторые исследователи (хотя и не сам Кеттлвелл), проводили эксперименты с использованием мертвых мотыльков, приклеенных к стволам деревьев14, и эта практика также подвергалась критике.
Далее, многие исследователи полагали, что метод, с помощью которого Кеттлвелл оценивал степень маскировки пяденицы, был чрезмерно субъективным. Его предвзятость ставит под сомнение собранные данные. В итоге, возникает вопрос по поводу всего процесса выборочного поедания мотыльков птицами, – процесса, который был движущей силой этого, так называемого великолепного примера естественного отбора. Без наблюдаемого, определенного фактора окружающей среды, который заставил бы «развиться» березовую пяденицу, знаменитый мотылек не мог бы даже стать кандидатом на использование в качестве доказательства в поддержку теории Дарвина.
Ошибался ли Кеттлвелл?
Итак, был ли Кеттлвелл неправ? Один из ключевых участников дискуссии – Маджерас, чья книга разожгла большую часть недавней полемики, – встал на защиту Кеттлвелла.
Маджерас провел исследование, которое, очевидно, не имело предполагаемых недостатков экспериментальных методов Кеттлвелла. Он очень тщательно следил за тем, чтобы места, где садились мотыльки, были идентичны тем, которые наблюдались в природе, а пядениц выпускал ночью15. Также, используя бинокль, он наблюдал птиц, которые поедали мотыльков. В итоге Маджерас объявил, что результаты его исследования подтверждают труд Кеттлвелла. Де Руд заключает: «Березовая пяденица должна быть восстановлена в качестве учебного примера эволюции в действии»16.
Добросовестные ученые должны проверять и перепроверять методы и техники, используемые для изучения нашего мира. Любой эксперимент опирается на другие, такие же или похожие, виды исследований, чтобы увидеть, обоснованы ли предыдущие выводы. В рамках этого поиска знаний иногда обнаруживаются недостатки в методах, использовавшихся предыдущими исследователями. В конце концов, совершенных среди нас нет. Недостатки методологии могут быть исправлены, и собраны дополнительные данные для обеспечения правильных выводов. Поэтому следует воздать должное всем, кто подверг сомнению методы Кеттлвелла. Если в его методах были проблемы, а они, очевидно, были, то эти проблемы, естественно, были исправлены в последующих оценках.
Тем же, кто в дальнейшем будет слишком критически относиться к Кеттлвеллу, следует быть осторожнее. Много критического было написано относительно Кеттлвелла и со стороны сторонников эволюционного лагеря, и со стороны сторонников сотворения. Часть этого кажется оправданной, но большая часть – нет, особенно обвинение в том, что он фальсифицировал свои данные. Не существует более серьезного обвинения против ученого, поэтому требуется больше доказательств для того, чтобы делать подобные заявления. В конце концов, другие, работающие в этой же области, собирали данные, подтверждающие первоначальные выводы Кеттлвелла. Никто не может знать чужого сердца, поэтому здесь следует быть в некоторой степени милостивыми. Возможно, недостатки Кеттлвелла можно лучше всего оценить по цитате его коллеги, который характеризовал его, как «лучшего из известных мне натуралистов, и почти наихудшего из всех профессиональных ученых, которых я когда-либо знал»17.
Где же мы?
Итак, представляют ли все эти дебаты о достоверности данных Кеттвелла о березовой пяденице проблему для креационистов? Эволюционисты утверждают, что история березовой пяденицы – это настолько яркий пример эволюции в действии, что ставить его под сомнение, значит демонстрировать нежелание принимать доказанный научный факт. Маджерас сказал: «История березовой пяденицы проста для понимания, потому что она связана со знакомыми нам вещами: восприятие, хищничество, птицы, мотыльки, пища, смерть, загрязнение, маскировка. Противники эволюции атакуют эту историю, потому что боятся, что слишком многие способны ее понять»18.
Что же именно мы должны понять? Для креациониста все очень и очень просто. Более 150 лет назад пяденица превратилась в пяденицу! Несмотря на недостатки методов Кеттлвелла, креационист не видит проблем с результатами его (да и следующих исследователей) трудов. Положение, что организмы, которые менее видимы, выживают лучше тех, которые видимы сильнее, кажется совершенно очевидным. Что здесь непонятного? Согласно де Руд, «Березовая пяденица была и есть хорошо понятным примером эволюции через естественный отбор»19. Креационист согласится с тем, что эти изменения в популяции представляют естественный отбор. Однако эти изменения уж точно не являютсяэволюцией от молекул до человека. Естественный отбор и эволюция от молекул до человека – не одно и то же, и многие введены в заблуждение неправильным использованием этих терминов.
Естественный отбор можно легко наблюдать в природе. Естественный отбор производит вариации внутри отдельного вида организмов. Благодаря естественному отбору мы имеем невероятное разнообразие созданий, которые мы видим в нашем мире. Однако посредством этого процесса рыба превращается (о чудо!) в рыбу, птицы превращаются в птиц, собаки превращаются в собак, а пяденица превращается в пяденицу. Если бы в процессе изучения березовой пяденицы мотыльки превратились бы в другой вид созданий, например, в птиц, тогда бы мы имели, о чем поговорить.
Никакое позерство эволюционистов не может изменить тот факт, что пяденица осталась пяденицей и в дальнейшем будет пяденицей. Наблюдаемые вариации являются всего лишь результатом сортировки и пересортировки генетического материала, присутствующего в первоначальной пяденице. Новая информация никогда не была представлена в геноме пяденицы (а она требуется для эволюции от молекул до человека). Отсутствуют доказательства возникновения промежуточной формы между настоящей пяденицей и созданием, в которое она должна эволюционировать. Пяденица остается пяденицей, рыба остается рыбой, а люди остаются людьми, независимо от количества вариаций, наблюдаемых внутри каждого вида.
В конечном счете, история с березовой пяденицей учит именно этому. Хотя большой шум вокруг работы Кеттлвелла и был создан для большей читаемости, в некотором смысле, он сослужил хорошую службу и для науки. Результаты очевидны. Здесь нет ничего, что хоть немножко бы представляло доказательства процесса эволюции от молекул до человека. Это то, что креационист «способен понять».
Примечания
1 Это потемнение крыльев происходит из-за увеличения количества пигмента меланина в крыльях разновидности carbonaria и известно как «меланизм».
2 Judith Hooper, Of Moths and Men: An Evolutionary Tale (New York: W.W. Horton, 2002), p. XVII.
3 H.B.D. Kettlewell, «Selection Experiments on Industrial Melanism in the Lepidoptera”, Heredity 9 (1955): 323–342.
4 Там же, с. 342.
5 Jonathan Wells, «Second Thoughts about Peppered Moths”, The True.Origin Archive, http://trueorigin.org/pepmoth1.asp.
6 R.C. Stewart, «Industrial and Non-industrial Melanism in the Peppered Moth, Bistonbetularia(L.)”, Ecological Entomology 2 (1977): 231–243.
7 D.R. Lees and E.R. Creed, «Industrial Melanism in Bistonbetularia: The Role of Selective Predation”, Journal of Animal Ecology 44 (1975): 67–83.
8 M.E.N. Majerus, Melanism: Evolution in Action (Oxford: Oxford University Press, 1998).
9 J.A. Coyne, «Not Black and White”, Nature 396 (1998): 35.
10 Там же, с.36.
11 Там же, с.35.
12 R.J. Howlett and M.E.N. Majerus, «The Understanding of Industrial Melanism in the Peppered Moth (Bistonbetularia) (Lepidoptera: Geometridea)”, Biological Journal of the Linnean Society 30 (1987): 40.
13 J. de Roode, «The Moths of War”, New Scientist 196 no. 2633 (2007): 49.
14 Wells, «Second Thoughts about Peppered Moths”, p. 7.
15 de Roode, «The Moths of War”, p. 48.
16 Там же, с.49.
17 J.A. Coyne, «Evolution Under Pressure”, Nature 418 (2002): 19.
18 Там же, с.49.
19 de Roode, «The Moths of War”, p. 49.
Митчелл Томми
Д-р Митчелл закончил Университет штата Теннесси, Ноксвилл с самыми высокими оценками и получил степень бакалавра, специализируясь в цитобиологии. За выдающиеся успехи в обучении он был принят в старейшее и одно из самых уважаемых почетных студенческих обществ Америки — Phi Beta Kappa. Затем д-р Митчелл посещал медицинский факультет при Университете Вандербильта, где получил степень магистра. Врач высшей категории, терапевт. В 1991 году был избран членом Американской Ассоциации Врачей общей практики (F.A.C.P.).
Peppered Moths… Evidence for Evolution? by Dr. Tommy Mitchell
https://answersingenesis.org/creepy-crawlies/insects/peppered-moths/
Перевод с английского – Христианский научно-апологетический центр.
Tommy Mitchel
Dr. Mitchell graduated with a BA with highest honors from the University of Tennessee-Knoxville with a major in cell biology. For his superior scholarship during his undergraduate study, he was elected to Phi Beta Kappa Society (the oldest and one of the most respected honor societies in America). Dr. Mitchell subsequently attended Vanderbilt University School of Medicine, where he received his MD degree. He is Board Certified in Internal Medicine. In 1991, he was elected a Fellow of the American College of Physicians (F.A.C.P.).
Copyright © Answers in Genesis. All Rights Reserved. Translated and used by permission of Answers in Genesis. (Answers® and Answers in Genesis® are registered trademarks of Answers in Genesis, Inc.) For more information regarding Answers in Genesis, go towww.AnswersinGenesis.org, www.CreationMuseum.org and www.ArkEncounter.com.