Жили-были два брата-пекаря. Решили они как-то раз открыть пекарни в удаленных селах. Как же обрадовались жители села Благодатное! Больше не нужно было ожидать следующего привоза унылых буханок с хлебозавода! В любой момент можно было купить свежеиспеченный каравай – еще теплый, с нежным воздушным мякишем и золотистой хрустящей корочкой. Не говоря уже об изысканной выпечке, каждый день новой: булочках с маком и корицей, круассанах с джемом, посыпанных сахарной пудрой кексах, политых шоколадной глазурью бисквитах… Всего и не перечислишь!
«Какое же это для нас благословение!», – ликовали благодатенцы, каждое утро просыпаясь под томный запах свежеиспеченного хлеба. Мы должны всячески поддержать пекаря, ведь он – брат нам, и не только булки печет, но и о нашем благе печется. Да благословит его Господь! Да будет дом его всегда в достатке и изобилии! Да будет у детей у него все необходимое! Пусть предприятие это приносит ему только радость, чтобы и в мыслях у него не было оставить его и добывать пропитание своим домашним каким-либо иным путем. Давайте покупать у него как можно больше хлеба! И не только для себя, но и для всех нуждающихся в округе – тех, кто сам себе этого позволить не может. И не осталось в том краю ни одного голодающего, и весь он исполнился благодарной радости!
Но не так было в селе Шаролюбное. «Хлеб – это жизнь! – твердили его жители пекарю, – Как же ты можешь брать с нас за него деньги? Ведь ты же – брат нам! Вольно ж тебе жизнью братьев своих торговать, неимущих на голодную смерть обрекаючи! Разве ты выращивал пшеницу? Разве ты молол муку? Разве ты качал воду из скважины? Не говоря уже о дрожжах, которые и вовсе сами размножаются». И не приносило пекарю дело его никакой радости – одно лишь огорчение. А вскоре он и вовсе разорился и подался в дальнюю страну на заработки. Шаролюбное же долго еще гудело от ропота: «Вот, найдутся выскочки, возьмутся за что-либо полезное, да ненадолго их хватает».