ДВА НЕМЕЦКИХ МАЛЬЧИКА

Жили-были два немецких мальчика. И было у них много общего. Они родились в один год, уважали своих родителей, активно участвовали в христианском молодежном движении, любили Бога, любили свою церковь и свой народ. Когда они выросли, то решили посвятить свою жизнь служению. Один – церкви, другой – народу. И делали они это довольно успешно.

У первого складывалась прекрасная богословская карьера. Уже в возрасте 33 года его пригласили преподавать теологию в далеком от европейских проблем Нью-Йорке. Но когда на его родине правитель стал требовать подчинения от церкви, юный профессор заявил: «Я должен пережить этот сложный период нашей национальной истории вместе с христианами в Германии. У меня не будет права участвовать в возрождении христианской жизни после войны, если я не разделю с моим народом испытания этого времени». Он вернулся домой и присоединился к церковной оппозиции, став одним из лидеров этих раскольников. Впоследствии выяснилось, что некоторые из его друзей вынашивают планы физического уничтожения народного вождя. Молодой пастор принял их сторону, за что и был казнен всего за месяц до окончания войны.

Второй все это время продолжал честно и добросовестно служить своему народу и его законному руководству. Когда правительство огласило новую государственную программу, он взял на себя обеспечение сложнейшей логистики, которой та требовала. Созданная им система работала безупречно – без сбоев и проволочек. Называлась программа «Окончательное решение еврейского вопроса» и привела к уничтожению шести миллионов человек, – мужчин и женщин, стариков и детей, – единственной провинностью которых было рождение в «неправильной» семье.

По окончании войны «архитектор холокоста» эмигрировал в Аргентину, но спустя 15 лет был похищен агентами «Моссада» и вывезен на суд в Израиль. Ханна Арендт, бывшая узница концлагеря и основоположник теории тоталитаризма, писала, что подсудимый не был ни антисемитом, ни психопатом или маньяком. Он был обычным карьеристом, добросовестно делавшим свое дело. «Он выполнял свой долг…; он не только повиновался приказам, он повиновался закону». Его лично и обвинить-то, по сути, было не в чем. Последними словами жертвы похищения были: «Я передаю привет своей жене, семье и друзьям. Я готов. Мы скоро увидимся, такова человеческая судьба. Я умираю с верой в Бога».

Оба мальчика начинали свою жизнь одинаково.

Одинаково они ее и закончили.

Мы можем по-разному оценивать их выбор.

Но всегда останется открытым вопрос: а что бы делал я, окажись на их месте?