Что такое апологетика и почему она столь важна?

Др. Грэг Притчхард, директор Института Коммуникации

Чтобы показать, насколько важна апологетика, я хочу кратко познакомить вас с историей жизни Уильяма Уилберфорса, британского политика-христианина, чья упорная борьба против работорговли двести лет назад привела к отмене рабства в Британской империи.

Уилберфорс с юности верил, что Бог призвал его бороться против рабства. Еще в начале своей политической карьеры он писал об этом знаменитому христианскому руководителю Джону Уэсли. Уэсли ответил, что Уилберфорс обречен на провал, если только Сам Бог не будет с ним. Уилберфорс твердо верил, что Бог избрал его, чтобы искоренить рабство в Британской империи, и всю жизнь посвятил достижению этой цели. Десятилетия спустя постепенный процесс перемен в политике стремительно ускорился – и, наконец, парламент собрался для отмены работорговли. Члены парламента осознали, что все доводы против идеи Уилберфорса исчерпаны, и последнее сопротивление было сломлено. Когда предложение Уилберфорса поставили на голосование, депутаты принялись хвалить его твердый характер и настойчивость. Вот какими словами биограф Уилберфорса, Джон Поллок, передает смысл речи заместителя генерального прокурора, произнесенной в Парламенте в тот вечер:

«Он сравнил Уилберфорса с Наполеоном Бонапартом. Оба удалились на покой: Бонапарт – на вершине успеха, претворив в жизнь все свои амбиции, однако в славе и пышности он не находит себе места, терзаясь мыслями о крови, которую пролил, и невинных жертвах, которых тиранил.
А Уилберфорс после голосования возвращается «в лоно ликующей семьи» и засыпает счастливым, зная, что «спас многие миллионы своих ближних». Почти весь Парламент поднялся и чествовал его стоя. Несмотря на все призывы спикера к порядку, по залу прокатилось нестройное троекратное «ура», – а Уилберфорс сидел, низко опустив голову, и слезы струились по его щекам».

В тот вечер Парламент проголосовал против работорговли 283 голосами против 16-ти.1
Таков конец истории Уилберфорса. Многие знают, что именно благодаря усилиям этого человека было отменено рабство. Но меня в этой истории больше привлекает самое ее начало.

Уильям Уилберфорс, сын крупного торговца, вырос в привилегированной среде. Учился он в Кембридже, а по окончании университета получил место в Парламенте Великобритании. Уилберфорс был удачлив, жизнерадостен, доволен жизнью. У него был дар политика. Он умел произносить вдохновенные речи, легко сходился с людьми, был хорошим стратегом. Его лучший друг, Уильям Питт, стал премьер-министром в почтенном возрасте двадцати трех лет! Уилберфорс был его сотрудником, доверенным лицом, «мозговым центром» в разработке и осуществлении планов.

Однако в возрасте двадцати пяти лет Уилберфорс уверовал во Христа – и жизнь его бесповоротно изменилась. Почему он это сделал? Почему этот жизнерадостный язычник стал христианином? Чем были вызваны его упорство и настойчивость в деле уничтожения рабства? Что заставило его добиваться справедливости?
Уилберфорс впервые столкнулся с верой во Христа как в историческую личность, будучи уже взрослым человеком. Он собрался везти мать и сестру на отдых на итальянскую Ривьеру. Его друг, собиравшийся сопровождать их, неожиданно отказался ехать, и тогда Уилберфорс пригласил в путешествие нового знакомого, Айзека Милнера, молодого преподавателя Кембриджского университета. По воспоминаниям Уилберфорса, Милнер «по своим манерам был человек в высшей степени светский» и «в беседах блистал красноречием». Уилберфорс тогда не догадывался, что Милнер был еще и евангельским христианином. Знай он заранее об убеждениях Милнера, он ни за что не пригласил бы его в компанию.2

Вскоре Милнер и Уилберфорс обнаружили, что их мнения в вопросах христианства принципиально расходятся. Уилберфорс, высказывая популярные тогда унитаристские взгляды, остроумно нападал на историческое христианство Милнера. Милнер ответил: «Уилберфорс, мне не сравниться с вами в красноречии, так что я не стану и пытаться. Но если вы захотите обсудить эти темы всерьез, я буду рад привести вам свои аргументы». Следующие четыре месяца они провели вместе, и на протяжении всего этого времени не раз возвращались к разговору о том, достойно ли христианство доверия. И что в итоге? К моменту возвращения в Лондон, по словам Поллока, «Уилберфорс убедился в истинности библейского учения о человеке, Боге и Христе». Они читали и обсуждали Новый Завет на греческом, и Уилберфорс перечислял свои «сомнения, возражения и затруднения», а Милнер отвечал на его вопросы. Вспоминая о том времени, Уилберфорс признавался: «Я уже всецело уверовал в Евангелие и был убежден, что если внезапно умру, то погибну навеки». Вскоре после этого Уилберфорс обратился ко Христу и стал Его учеником.3

В течение нескольких следующих месяцев родные и друзья Уилберфорса стали замечать в нем перемены. Поллок пишет, что «до его матери дошли тревожные слухи о том, что ее сын не в себе и впал в меланхолию», так как он перестал ходить в театр. Однако, пообщавшись с сыном, она была поражена «его жизнерадостностью, заботливостью и отсутствием раздражительности». Позже она заметила: «Если это душевная болезнь, хорошо бы мы все от него заразились ею!»4

Какие выводы можно сделать из этой истории? В основе масштабного общественного движения за искоренение рабства лежала апологетика – христианин убедительно доказал истинность христианства. Апологет привел Уилберфорса ко Христу. Уилберфорс также стал апологетом, убеждая людей в истинности веры, служа им своим примером, стараясь нести в себе образ Божий характер. Книга Уилберфорса «Истинное христианство» была блистательной примером культурной апологетики. Она разоблачала неискренность современного христианства и выступала за евангельскую веру, основанную на библейских истинах.

Я обратился к примеру Уилберфорса, чтобы показать, насколько важна роль апологетики в жизни и здоровье церкви. Можно убедительно доказать, что на протяжении всей истории церкви ее здоровье определялось тем, насколько глубоко церковь верила в истинность христианства и, следовательно, стремилась рассказать об этом другим.

Это хорошо видно на примере Уилберфорса. Он пришел к вере благодаря другу, имевшему апологетический дар, – и далее почти полвека стремился донести до других мысль об истинности христианства и искал способы искоренить рабство и преобразовать общество. Если бы не апологетика, Уилберфорс не стал бы бороться против зла, которое несло рабство. Когда теряется знание, о котором апостол Павел говорил царю Фесту: «…говорю слова истины и здравого смысла», мы теряем самую суть веры. Без убежденности вера постепенно ослабеет и в конце концов угасает.

Что такое апологетика?

Сейчас мы подошли к моменту, когда важно понять, что же такое апологетика. Элвин Плантинга, один из известнейших христианских философов наших дней, утверждает, что апологетика – это «защита христианства (или, если говорить более широко, теизма) от всевозможных нападок».5 Евангельский богослов Норман Гайслер, в свою очередь, пишет: «Апологетика – наука, занимающаяся рациональным обоснованием христианской веры».6

В этих определениях речь идет о защите христианства от всевозможных нападок и обвинений. Таково современное популярное понимание апологетики. Этот подход верен – и все же что-то в нем упущено. Такое определение предполагает оборонительное отношение к внешнему миру и его аргументам. Как будто апологетика возникла только для защиты паствы от злых волков внешнего мира. Нет. Я считаю, что апологетика – это наука и искусство христианского убеждения.

Да, апологеты действительно обороняются от мирских атак – именно в этом состоит основная роль апологетики. Однако при этом они должны скорее играть в нападении – показывать и убедительно разъяснять, почему христианство истинно. Апологетика – наука и искусство христианского убеждения. В этом определении четыре элемента, и каждый нуждается в пояснении. Первую половину своей лекции я посвящу краткому описанию этих элементов, а вторую – более подробному объяснению библейской модели убеждения.

1.Апологетика – наука и искусство христианского убеждения.

Перед тем как мы поговорим об апологетике, как о науке и искусстве убеждения, мы должны объяснить, почему это убеждение христианское. Великий Августин Блаженный, который учил риторике и был мастером устного слова, уверял, что риторика, или искусство убедительного вербального общения, способна увести в неверном направлении, если к ней прибегают с неверными мотивами: «Правила красноречия, – писал он, – действенны как для истинных принципов, так и для ложных; сами они не преступны, но преступно их извращение».7 Августин утверждал, что убеждение – важный способ проповеди христианства. Последователи Христа, убеждая других в истинности христианства, должны наверняка знать, что их средства и цели верны; а для этого необходимы строгие моральные стандарты.

Духовный и этический контекст библейской апологетики имеет огромное значение. Этот контекст – важнейший аспект апологетики. Убеждение без этической подоплеки легко может превратиться в манипуляцию или самодовольное ханжество. В наши дни, говоря об апологетике, чаще всего цитируют Первое послание Петра 3:15: «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением». Но каков контекст этого стиха?

Первое послание Петра 3:8–17 – этический аргумент, разъясняющий, как должен жить Божий народ. Заметьте, как подробно говорится в этих стихах о том, как следует жить и любить ученикам Иисуса:
«Наконец будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры; не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение. Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей; уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему, потому что очи Господа обращены к праведным и уши Его к молитве их, но лицо Господне против делающих зло, чтобы истребить их с земли, и кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями доброго? Но если и страдаете за правду, то вы блаженны; а страха их не бойтесь и не смущайтесь. Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением. Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе. Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые».

Если мы не живем так, как учат эти строки, – не ведем жизнь, полную гармонии, любви, сострадания и смирения, – мы не сможем «защитить» веру, к чему призывает нас апостол Павел. Мы как ученики Христовы призваны жить такой жизнью, которая сама являлась бы доказательством истинности наших слов. Без такого этического основания апологетика не может быть подлинно христианской.

В семинарии у меня был талантливый учитель-апологет, который был также и хорошим христианином. Однажды он показал нам по видео свою дискуссию с одним влиятельным атеистом, где он с легкостью разбил все аргументы своего соперника. Но вот что меня смутило: этот христианин и талантливый апологет, был так горд своим успехом, что вовсе не выказывал качеств, названных в послании Петра. В его отношении к людям было очень мало от Христа. Я поднял руку и сказал, что не вижу в нем образа Христова. Он возразил, что его учитель богословия всегда говорил: что цель спора – не завоевать сердце грешника, а сжечь еретика. В ответ я напомнил ему слова Френсиса Шеффера: если в споре не мы не ведем себя как Христос, у нас нет права нести Его весть.

Апологетика является христианской и по своей сути, и в своих проявлениях. В ней проявляется – или должна проявляться – Христова любовь. Мы призваны любить неверующих, а это значит – нести им Благую Весть, объяснить, почему она истинна, не быть равнодушными к тем, кто еще не слышал ее, или не понял, или противится ей. Любить – значит уметь слушать, спрашивать, отвечать на вопросы, побуждать к искреннему поиску истину и размышлениям о словах Христовых, а порой – и к переосмыслению своего поведения. Апологетика – форма Христовой любви и христианского водительства. Апологетика – это христианское водительство на практике, включая и библейский образ жизни.

2. Апологетика – наука и искусство христианского убеждения.

Апологетическая наука – это систематическое изучение академических дисциплин, имеющих отношение к апологетике. Чтобы изучать и практиковать апологетику, нужно хорошо разбираться самых разных областях знания. Апологетика – раздел богословия, междисциплинарный по своей природе. В частности, апологетические исследования невозможно без понимания истории апологетики, философских аргументов в пользу истинности христианства, исторических свидетельств христианской веры и богословского аспекта библейского мировоззрения.

Именно в этих областях апологетика чаще всего отвечает на вопросы простых верующих. Вспоминая о годах учебы в светском университете, я думаю, что мой тогдашний духовных рост был возможен только благодаря следующей диалектике: я горячо желал расти и делиться своей верой,
→ и когда мне задавали вопросы, на которые я не мог немедленно найти ответа,
→ я все больше стремился расти, понимать и учиться, 
→ что вело к новым разговорам с людьми, которых я хотел привести ко Христу.

Я заметил, что эта диалектика была полезна как мне, так и тем, кому я сумел помочь. Но многих этот процесс пугает. Очень плохо, когда проповедники только стыдят других, говоря, что надо иметь «веру», но при этом не отвечают на возникающие вопросы, а значит, не помогают возрастать в этой вере.

Если мы не знаем, во что именно мы верим и почему, вера наша становится хрупкой и слабой. В закрытой, удушливой атмосфере многие христиане попросту боятся задавать вопросы. Нужно прислушаться к мудрому принципу Международной организации «L’Abri Fellowship”: «Честные вопросы заслуживают честных ответов». Мы должны стремиться помочь людям найти ответы на их вопросы. От сомнений не будет вреда, если на пути к истине найдутся мудрые наставники. Сомневаться – значит не иметь твердой уверенности по какому-либо вопросу и, следовательно, взвешивать доводы как «за», так и «против». Мы должны помочь верующим распутать клубок их вопросов. Да, порой сомнения разъедают веру, но этого можно избежать. Можно излечить сомнение и укрепить веру.

К сожалению, далеко у не всех были мудрые наставники-апологеты. Многим пришлось столкнуться с руководителями церкви, которые всякое высказанное сомнение встречали осуждением. Джордж Макдональд мудро заметил: «Часто неспособность людей защитить веру, которую они любят, превращает их в гонителей веры». Я часто встречал людей, которые запутались в интеллектуальных вопросах, но некому было помочь им разобраться – и их сердца ожесточились. Сатана завоевывает людей, делая их слепыми к истине. Чтобы помогать другим, мы должны понимать не только Слово, но и мир. Поделиться откровением, помочь кому-нибудь разобраться в контексте или предпосылках проблемы – это тоже важные проявления нашей любви к ближним. Мы должны знать, на каком этапе духовного пути находится человек, какие трудные для себя вопросы он пытается решить и как ему в этом помочь. А для этого нам необходимо очень многое знать и понимать.
И вот сейчас следует отметить одну важную вещь. Апологеты бывают разными. Не нужно думать, что апологетика – некое монолитное служение. А разным апологетам нужны и разные виды знаний:

  • некоторые апологеты, имеющие особый дар общения с людьми, с глазу на глаз разбирают вопросы веры с простыми прихожанами;
  • некоторые апологеты, обладающие даром проповеди Благой Вести, вступают в спор с неверующим человеком, отвечают на его вопросы и заставляют задуматься над словами Христа;
  • некоторые апологеты любят публичные выступления и споры с противниками Евангелия.
  • некоторые апологеты предпочитают дискуссии об истине;
  • некоторые апологеты не отличаются ораторскими способностями, но хорошо пишут;
  • наконец, есть апологеты-ученые, имеющие призвание к науке и страстно любящие истину.

Каждый из них в своей области работы нуждается в глубоком понимании апологетических дисциплин: истории богословия, библейского и систематического богословия, философии. Для действенной апологетики необходимо также знание культуры рассматриваемого периода и осведомленность в других областях знаний, как научных, так и гуманитарных. Все эти знания мы применяем для того, чтобы показать и объяснить истинность и здравый смысл христианства.

Поймите меня правильно: я не предлагаю вновь и вновь повторять все те же апологетические доводы. Некоторые апологеты считают, что апологетика – это попросту сумма исторических и философских аргументов. Это не так. Я утверждаю, что любая сфера жизни может предоставить аргумент в пользу истинности и здравого смысла христианства. Можно на примере конкретного события или реальной житейской ситуации показать, каким образом христианское мировоззрение способно расставить все по местам. Давайте рассмотрим пример из недавней трагической истории – 11 сентября. Почему террористы нанесли удар? Почему пожарные пробежали десятки этажей, рискуя своей жизнью, чтобы оказать помощь другим? Почему мы оплакиваем невинные человеческие жизни? Почему подобное зло существует? Почему люди так ненавидят других людей? Почему мы чувствуем такую боль? Зачем нам нужна надежда? Почему в подобные моменты мы так нуждаемся в сильных лидерах?

Каждый из этих вопросов христианин-апологет может рассмотреть как еще одно доказательство ценности и уникальности человеческой жизни, греховности человеческой природы, силы жертвы, доказательство того, что наш мир пал и что нам всем нужна надежда и цель. Другими словами, мы лучше понимаем действительность, глядя на мир сквозь призму христианского мировоззрения. Насколько мне известно, в своей последней книге Рави Захариас обращается именно к этой теме. Христианская вера обладает огромным объяснительным потенциалом. Христианство идеально отражает реальную картину мира, потому что оно истинно и исполнено здравого смысла. Но чтобы растолковать это, требуются усердие и дисциплина.

3. Апологетика – это наука и искусство христианского убеждения.

Апологетика – не просто масса неких знаний. Апологетика – христианская дисциплина, ибо она несет в мир изменяющую людские жизни истину о Христе, о спасении и о том, как стать Его учеником. Апологетика – христианская дисциплина, так как апологеты должны в первую очередь отражать собой образ Христов. Цель апологетики – не в том, чтобы сжечь еретика, а чтобы завоевать сердце грешника. Хороший апологет должен разбираться в интеллектуальных вопросах научной апологетики. Не всегда достаточно только иметь доброе сердце. Апологету нужно понимать как мир, так и Слово.

Однако и это определение не исчерпывает сути апологетики. Апологет Билл Крэг сравнил мастерство апологета-христианина, дискутирующего с атеистами, с мастерством фигуриста, достигшего Олимпийского класса катания. Может ли кто-нибудь с налету получить золотую Олимпийскую медаль? Нет, на это уходят годы кропотливой работы, наблюдение за лучшими мастерами своего дела, выполнение указаний тренера и развитие своих врожденных данных. То же необходимо и высококлассному апологету.

  • Какие же навыки требуются, чтобы донести истину до неверующих?
  • Как отвечать на вопросы тех, кто искренне ищет ответа?
  • Как задавать вопросы тем, кому они неинтересны?
  • Как донести мысль до неверующего человека?
  • Как донести до человека мысль о том, что он неправ, и при этом не обидеть его?
  • Как писать так, чтобы было и убедительно, и интересно?
  • Как построить разговор так, чтобы затронуть вопросы, интересующие неверующего?
  • Как мы приобретаем навыки и умения во всяком деле?

Чтобы объяснить это, мне придется рассказать о своем танцевальном опыте. В нашей школе было принято ходить на танцы после баскетбольных игр. Но танцами это назвать было сложно, так как все мальчишки обычно стояли, подпирая стенку. Нам не хотелось глупо выглядеть, поэтому мы даже и не пробовали танцевать. Спустя годы я постиг эту науку. Но на это потребовалось время, прилежание, практика, и, можете уж мне поверить, помощь тренера.

Чтобы обучиться искусству танца, я прошел целых этапа. Они универсальны и подходят для обучения любым навыкам, включая и апологетические.

Неосознанное неумение. До того как я начал учиться танцевать, я не понимал, насколько многого я не умею.

Осознанное неумение. Когда я впервые попытался танцевать, я понял, насколько я некомпетентен.
Осознанное умение. Начав заниматься, я в конце концов приобрел определенные навыки и умения.
Неосознанное умение. И только после долгих репетиций и работы с тренером я стал танцевать легко, не осознавая своих усилий.
Способный апологет, проявив усердие и получив соответствующее образование, может достичь мастерства, подобного мастерству фигуриста Олимпийского уровня. Кажется, что такой фигурист скользит по льду легко, не напрягаясь. Но такое впечатление создается благодаря целому комплексу условий – прекрасные врожденные данные, годы тренировок, дисциплина, прилежание, приобретенные навыки. В апологетике тоже невозможно достичь вершин без способностей, дисциплины, прилежания и мудрого наставничества.

Хочу еще раз подчеркнуть: не каждый апологет обязан вести дискуссии. Но нужно ли учиться искусству дебатов и публичных выступлений? Ричард Каннингем, директор Христианского содружества университетов и колледжей Великобритании, включил в программу обучения подготовку христианских апологетов-ораторов. Каждые выходные он вывозит небольшую группу способных христианских ораторов за город, и они проводят семинары: по очереди произносят заранее подготовленные речи и в ответ получают вопросы и конструктивную критику, развивая таким образом свои дары и оттачивая навыки. Нам бы следовало перенять эту практику и распространить по всей Европе. Нужно постоянно возрастать в апологетическом мастерстве.
Однако и этого недостаточно. Следует признать, что Уилберфорс был прекрасным защитником веры и без каких бы то ни было доводов в пользу истинности христианства. Самой своей жизнью, своей политической деятельностью он отражал образ Господень и Его участие в делах мира. Он развивал и оттачивал мастерство политической апологетики. Нам нужны христианские апологеты во всех сферах деятельности – в политике, средствах массовой информации, кинематографе, журналистике, юриспруденции и медицине. Нам нужны пасторы-апологеты, умеющие убедительно и занимательно учить как верующих, так и неверующих. В каждом апологетическом служении требуются особые навыки и способности, которые верующие должны терпеливо развивать. Церкви нужны мужчины и женщины, готовые ответить на призыв Божий свидетельствовать о Нем и Его истине. Мы же позволили апологетике стать чем-то узким и провинциальным.

Подумайте о наших противниках. Многие из лучших современных художественных фильмов служат аргументами в пользу нравственных и политических позиций, против которых мы выступаем как христиане. Фильм «Филадельфия», за который Том Хэнкс получил премию «Оскар», пропагандирует гомосексуальные отношения. Фильм «Правила виноделия», принесший «Оскара» Майклу Кейну, исподволь проталкивает аргументы в поддержку абортов. А христианские фильмы в художественном отношении уступают произведениям светских кинематографистов. Ведь кино – это не просто развлечение. Сидя в темном зале перед экраном в течение двух часов, публика впитывает идеи и убеждения режиссера.

Недавно я выступал с лекциями на христианском семинаре в Польше. И после вечерней сессии, в полночь, большинство участников семинара отправилось смотреть фильм «Матрица»! Кино становится языком культуры в эпоху глобализации. Нам отчаянно необходимы люди, стремящиеся нести Божью истину и способные создавать фильмы такого уровня. Есть масса возможностей для провозглашения наших убеждений. Нужно лишь понять это и искать возможности проповедовать евангельскую истину во всех ситуациях и всеми способами.
Нам необходимы не только ученые, но и апологеты из числа простых христиан. Вряд ли простой христианин станет читать трилогию Элвина Плантинги о христианской гносеологии, да ему это и не нужно. Не нужно лепить апологетов, словно пончики, по одному образцу. У кого-то есть призвание к философии и богословию – и прекрасно, и мы должны благодарить Бога за это. Да, нужно стремиться вернуть университеты и высшую интеллектуальную мысль ко Христу. Но мы должны изыскивать средства и возможности обучать апологетическому мастерству людей с иными способностями. В оттачивании этого мастерства и состоит большей частью процесс роста апологета. Мы должны осознавать это и помогать людям развивать в себе апологетический дар.

Апологетика – это наука и искусство христианского убеждения.

Во многих христианских кругах апологетика и искусство убеждения имеют плохую репутацию. Причин тому немало. Когда меня попросили прочесть курс апологетики в одной американской христианской аспирантуре, один профессор в беседе со мной со мной признался, что понятия не имеет, как преподавать этот предмет. И не мудрено: у него разбегались глаза от всего спектра возможностей, какие предлагает постмодернизм.
Но и задолго до эпохи постмодернизма многие христиане уверяли, что убеждать неверующих – дело бесполезное и далекое от библейского учения. Они считают, что тот, кто убеждает неверующих, тем самым компрометирует Евангелие, ибо пытается делать дело Самого Бога. Таким воинствующим противникам апологетики на удивление хорошо удается убеждать простых христиан. В чем они правы, так это в том, что насильно на небеса никого не затащишь. Однако они сознательно ограничивают себя, отказываясь от доброй половины путей, которыми ранняя церковь несла слово истины. Ранние христиане провозглашали Евангелие и убеждали своих современников, что в нем заключены истина и здравый смысл.

В лучшие моменты христианской истории христианам удавалось убедить неверующих, что христианство истинно, что Иисус был Тем, Кем Себя называл, и что Бог вмешивается в историю, чтобы напомнить людям о Себе. Да, существенная часть апологетики заключается в том, чтобы помочь христианам защитить христианство «от всевозможных нападок» (Плантинга). Одна из функций библейской апологетики – отвечать на вопросы верных и служить интеллектуальным щитом от нападок мира. Но основная цель апологетики направлена наружу и состоит в том, чтобы завоевать мир для Иисуса.

Мы с вами призваны убеждать других, как некогда апостол Павел. В Книге Деяний 17:2-4 сказано:
«Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых и что Сей Христос есть Иисус, Которого я проповедую вам. И некоторые из них уверовали и присоединились к Павлу и Силе, как из Еллинов, чтущих Бога, великое множество, так и из знатных женщин немало».

Далее в той же главе Павел разговаривает с философами-стоиками и эпикурейцами и разъясняет им Благую Весть, прибегая к их языку, литературе, культурным символам. Апологеты ищут способы убедительно показать, объяснить и аргументировать истинность христианства. Эта тема чрезвычайно важна, и потому вторая часть этой статьи будет посвящена библейской модели убеждения.

Каковы центральные элементы библейской модели убеждения?

В первой части этой статьи я попытался объяснить, что такое апологетика и в чем состоит ее важность. Представим себе, что это была карта района Апологетика, вписанная в интеллектуальный ландшафт. Но я хочу начертить и другую карту – более подробную топографическую карту отдельных элементов библейских принципов апологетики. Этому и будет посвящена вторая половина статьи. Каковы основные элементы библейской модели убеждения? Давайте рассмотрим их на примере жизни и обращения к Богу великого христианского богослова Августина Блаженного – и увидим, как библейская апологетика способна навсегда обратить человека ко Христу.

А. Любовь к людям
Первейший принцип библейской модели убеждения – любовь к людям. В Евангелии от Матфея 9:35-38 рассказано, как Иисус восполнял нужды неверующих:
«И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря. Тогда говорит ученикам Своим: жатвы много, а делателей мало; Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою».

Господь увидел толпы народа и сжалился над ними, потому что они были «изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря». Что это значит? Овцы без пастуха – в панике, они не защищены от диких зверей. Никто не позаботится и о них, когда они больны. Никто не накормит их, когда они голодны. Нет никого, кто проведет их по пустыне. Они «изнурены и рассеяны». Видя такое их состояние, Господь проникается к ним состраданием. И что же Он делает? Он велит ученикам молиться, чтобы Бог послал «делателей» – молиться о духовных пастырях, духовных руководителей. Иисус просит учеников молиться о тех, кто готов быть для них пастырем. Однако примечательнее всего то, что люди, которых Он видит перед собой, еще не являются Его учениками. Эти люди пока не пришли к вере; им еще предстоит выбор: поверить или не поверить, что истина Благой Вести изменяет жизнь. Иисус учит, что эти люд нуждаются в любящих духовных наставниках, которые поведут их за собой. Апологетика не только защищает нашу паству, но и помогает обрести овец, которые изнурены и рассеяны без Пастыря.

Пример преображающей силы любви мы находим в истории обращения Блаженного Августина (IV век н. э.). Августин потянулся к Евангелию, видя, что сердца его знакомых христиан преисполнены искренней любви. Он пишет, что любовь его матери к нему привлекла его к Господу. Глубоко повлияли на него и доброта и благородство епископа Амвросия. Любовь Амвросия смягчила сердце Августина, и слух его открылся для Благой Вести. И уже перед самым обращением на Августина оказал глубокое влияние пример Антония и монашеских общин, о которых он писал: «их благоухание возносилось прямо к Тебе». Отражение Божьей любви в сердцах Его учеников – это и есть подлинная апологетика. Как учил Иисус: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою».8

Б. Второй шаг апологетики – понимание
Мы хотим понять неверующего, потому что мы его любим. Понимать того, кому мы проповедуем, – вот краеугольный камень хорошей апологетики. Почему хороший миссионер изучает язык, историю и культуру людей, которых он хочет обратить в веру? Потому что, чтобы человек вас услышал, вы должны его понимать.
Для общения чрезвычайно важен контекст, и мы видим это в служении Иисуса. Он учил в первую очередь деревенских людей, и это отражается в Его притчах: Иисус говорил о хороших и плохих плодах, о плодородных и неплодородных семенах, о деревьях, которым нужно обрезать ветви. Иисус понимал своих слушателей и использовал образы, понятные им. Для разных людей Он подбирал разные слова. Разве мог бы Он это делать, если бы не понимал своих собеседников?

Еще один образец апологета в Библии – Апостол Павел. Он не просто ходил по городам с одной и той же вестью. Павел в Новом Завете – это проповедник, который провозглашает, объясняет и отстаивает Евангелие (то есть убеждает своих слушателей) таким образом, чтобы в каждом отдельном случае его поняли. В ареопаге в Афинах Павел убеждает своих слушателей-язычников, что верит, как и они, в «неведомого Бога», затем цитирует языческого поэта, и уже в этом контексте начинает объяснять Благую Весть. (Деяния 17:16-34) И совсем по-другому строит Павел свою проповедь в синагоге в Фессалонике: «…и три субботы говорил с ними из Писаний, открывая и доказывая им, что Христу надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых…» (Деяния 17:1-3) Иными словами, Павел интуитивно пытался понять свою аудиторию, а затем творчески подходил к убеждению: говорил на понятном людям языке с упоминанием хорошо знакомых им вещей.

Чтобы человек откликнулся на проповедь Евангелия, проповедник должен хорошо понимать того, кому проповедует. Почему? Потому что все люди разные, все неверующие отличаются друг от друга в своем неверии. Как с ними говорить, зависит от того, каково их отношение к Евангелию. Кто-то настроен враждебно, кто-то – любознательно, кто-то искренне ищет Бога – и к каждому нужен свой подход.

Понимать тех, кому проповедуешь, – первый шаг на пути апологета. Пример тому мы видим в жизни Августина. Если посмотреть на его молодые годы и задуматься, как нужно было благовествовать этому самонадеянному юноше, становится ясно: сначала необходимо понять, каким он был, что собой представлял. Понимая, во что он верил, как относился к миру, легче будет увидеть те препятствия, что стояли между ним и Евангелием.

Преграды на пути к вере

На пути к вере полно камней преткновения. Апологет сначала должен выяснить, что именно мешает обратиться к вере тому, кому он пытается помочь. Тогда, возможно, они вместе сумеют устранить преграды. Что же это могут быть за преграды? Разнообразные альтернативы христианству, обычные преграды на пути к христианству и многочисленные ложные представления о христианстве. Только понимая, что мешает его подопечным, апологет поможет им преодолеть препятствия. Вот 4 вида камней преткновения, преграждавшие путь к вере Блаженному Августину.

Гордыня

Смирение – врата к истине. Если хочешь войти, нужно смиренно нагнуться. Когда Августин начал изучать христианство, его воспаленной гордыне оно не показалось привлекательным. Он пишет:
«Итак, я решил внимательно изучить Священное Писание, разобраться, что и как… Слова Писания показались мне слабыми и грубыми по сравнению с цицероновским стилем. Я был слишком заносчив, чтобы оценить его простоту, слишком поверхностен, чтобы проникнуть в сердцевину».9Однажды мать Августина попросила епископа поговорить с ним о вере:
«Когда мать просила его удостоить меня беседы, дабы опровергнуть мои заблуждения и отвратить от зла (как делал он с теми, кого почитал достойными), он отказался, что, как я понимаю теперь, было разумно. Он сказал, что так как ересью я заболел недавно, то буду гордиться ею и упрямиться, смущая своими вопросами неопытных людей».10Этот епископ был апологетом. Он беседовал с теми, кто пребывал в духовном поиске, разоблачал ошибки и заблуждения, учил истине. Однако от беседы с Августином епископ отказался, понимая, что тот еще слишком горделив и заносчив; чтобы учиться, нужно смирение, а его у Августина как раз не было. Разве вы не встречали подобных скептиков? Тех, кто задает вопрос не чтобы получить ответ, но чтобы в своей гордости отвернуться от ответа. Задача апологета состоит еще и в этом: бросить вызов тому, кто отказывается искать истину, а может быть, и вовсе отказаться от беседы с таким человеком, пока он не созреет.

Грех и похоть

Однажды в юности Августин с приятелем ночью обтрясли соседскую грушу. Размышляя над этим позже, он не мог понять, зачем им вообще потребовалось воровать, если они могли вдоволь есть груши намного лучше и вкуснее соседских. Августин пишет, что сделали они это «ради совершения поступка, сладостного нам только потому, что он был запретен». 11

В зрелые годы эгоистичные желание переросли в похоть, и поиски истины были на время приостановлены. Он рассказывал: «В течение этих девяти лет, от девятнадцатого по двадцать восьмой год жизни моей, я обольщался сам и обольщал других, обманывался и обманывал». В течение четырнадцати лет у Августина была любовница, и такая жизнь его полностью устраивала. Чувственная жизнь продолжала быть для него якорем, который тянул его вниз даже на пороге обращения. Перед самым обращением он размышлял о том, что мирское приносит нам немалые удовольствия, и не стоит поспешно их отвергать. Позднее Августин говорил, что сексуальные желания были цепью, удерживающей его на расстоянии от Господа.12 И только когда стремление познать истину победило и перерубило цепь, на которой держался якорь чувственности, Августин сумел наконец принять эту истину сердцем.

Ложные убеждения

«Христианские идеи», которые Августин тогда отвергал, были искажены, извращены и далеки от истинного христианства. Только впоследствии он осознал, что проблема крылась в его собственном искаженном представление о христианской вере. Августин объяснял позднее в своем послании Богу: «Я знал, что за исцелением надлежало обратиться к Тебе, Господи, знал, но не обращался, да и не мог обратиться, ибо не имел тогда твердого представления о Тебе: ведь не Ты, а Твой призрак был тогда для меня богом».13 Вспоминая свою молодость, Августин признавал, что неверно представлял себе христианство. Он выдумал себе христианство, совершенно не похожее на истинное, а затем горделиво сверг его с пьедестала.

Проблема Августина, как и многих неверующих сегодня, состоит в том, что они клеймят ложью то, что и в самом деле ложь. Пожалуй, главный вопрос, который апологет может задать неверующему, – «В какого именно Бога ты не веришь?» И, выслушав изложение некой ложной или искаженной идеи, он может ответить: «Я очень рад, что ты не веришь в такого Бога, потому что и я в него не верю». Чтобы суметь разрушить эти преграды на пути к истине, мы должны их верно себе представлять.

Но когда Августин в поисках истины расспрашивал верующих, они отвечали, что подобные вопросы греховны. Эти христиане считали, что в делах веры нет места расспросам: нужно просто верить – и все. Не получив ответов у христиан, Августин принялся искать их в других местах.

Лжеучения

Любопытно, что в определенный момент сам поиск истины увел Августина в сторону от истины! «Я терялся в своем невежестве, – пишет он, – и, уходя от истины, думал, что приближаюсь к ней». Поиски истины сделали его легкой добычей для философской секты манихеев. Эта группа ориентировалась как раз на таких как Августин, – людей, ищущих знания. Манихеи, объясняет Августин, учили, что нельзя ни во что верить, пока не докопаешься до сути; что может быть обольстительнее для неопытного ума, ищущего правды? Манихеи, в отличие от тех христиан, с которым жизнь сводила Августина прежде, не прикрывались «верой», но объясняли мир по-своему. А учение манихеев о морали обладало в глазах Августина тем дополнительным преимуществом, что позволяло ему найти оправдания собственной безнравственности. К тому же, по мнению Августина на тот момент, их критика Библии была неопровержима.14

У каждого неверующего есть свои преграды на пути к пониманию Благой Вести. Мало кто приходит к вере налегке, без какого-либо эмоционального или интеллектуального багажа. Заблуждения, ложные идеи, идеологические установки, привычки, желания многим мешают поверить в истинность Евангелия. Господь поставил перед нами задачу стать «деструктивными апологетами»: мы должны замечать эти препятствия, понимать их и постепенно устранять.

В. «Деструктивная апологетика»

«Деструктивный аргумент» – это как раз и есть устранение препятствий на пути к истине. Именно этим занимался апостол Павел, утверждая: «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу…» (Кор. 10:4, 5)

Прежде чем неверующий захочет серьезно обдумать истинность христианских догматов, он должен подвергнуть сомнению свое нынешнее мировоззрение и те общепринятые объяснения, которые дает мир. Когда человек видит, что его собственное мировоззрение неспособно адекватно объяснить мир, он соглашается выслушать альтернативные точки зрения. Мы, подобно ветхозаветным пророкам, должны быть готовы разрушать идолов современности. К примеру, идол большинства американцев (и не только) – самовыражение, реализация всех своих возможностей, достижение личного благополучия. На чем построена эта идея? Действительно ли она дает то, что обещает? Способна ли она объяснить мир, в котором мы живем? Как нам развенчать это популярное идолопоклонство, заполонившее мир?

В социологии процесс деконструкции и дестабилизации мировоззрения называется «нигиляция». Это слово произошло от понятия «нигилизм» – философское течение, отрицающее наличие смысла в жизни; расшатать мировоззрение – подтолкнуть к нигилизму.

Потерю смысла в социологии называют «аномия». Социолог Питер Бергер определяет аномию как «состояние дезориентации, потерю корней, утрату ощущения принадлежности к миру».15 Греческий корень слова «аномия» – nomos – означает «закон». Потерять базовую систему убеждений – значит остаться без законов, без норм. Человек, утративший ориентиры, более склонен рассмотреть чужую точку зрения. Задача «дестабилизирующих аргументов» в том и состоит, чтобы создать аномию.

Примером нигиляции в жизни Августина было публичное выступление христианина-апологета в открытом споре с манихеями. Августин вспоминает: «Помню, еще в Карфагене меня поколебали рассуждения некоего Элпидия, противостоящего манихеям; его суждения о св. Писании казались мне безупречными. Доводы же манихеев смущали…» Одна из задач апологета – смутить неверующего, нарушить его спокойствие.

В наше время, чтобы приступить к «деконструкции», апологет должен разбираться в нехристианских религиях, знать самые распространенные заблуждения относительно христианства и возражения против него. Наша задача – заставить людей задуматься, во что они верят и к чему приведет их мировоззрение.

Г. Уместность

Иисус проповедовал людям истину на их же территории. Он подбирал точные слова к каждой особой ситуации. Он не преподавал некую абстрактную истину, а учил жить по истине. Уместность, если рассматривать ее с библейской точки зрения, означает, что Иисус всегда понимал, с кем Он имеет дело, и в каждой Своей проповеди исходил из этого. Он не выдавал заранее заготовленных, «законсервированных» речей.
В каждой ситуации Иисус находил единственно правильные слова. Когда книжники пытались уловить Его лукавыми вопросами, Иисус ответил им притчей о жестокосердии. Марк пишет: «…ибо поняли, что о них сказал притчу…» (Мар. 12:12) Уолтер Холленвегер, специалист по Новому Завету, поясняет:

«Мы везде видим один и тот же принцип: проповедь Благой Вести за редким исключением начинается с вопроса или с конкретного примера… Новозаветное благовестие начинается не с утверждения, а с ситуации».16
В этом смысле, говоря об уместности, мы подразумеваем, что проповедь всегда должна иметь отношение к тем, к кому она обращена – хотя и не обязательно к их непосредственным нуждам. Главной целью служения Иисуса было прославить Своего Небесного Отца. Прославлять – отчасти значит отражать. Всякий раз Иисус отражал природу Отца. Иногда он просто с нежностью обнять ребенка или исцелял больного – иными словами, давал людям то, в чем они в тот момент особенно нуждались. Однако порой Его служение состояло в том, чтобы обличить ханжу и лицемера или с бичом в руке изгнать менял из храма.

Следуя примеру Иисуса, мы должны прославлять Бога во всем, что бы мы ни делали. Помогая нуждающимся, мы отражаем Божью любовь и сострадание; по отношению к тем, кто упрямо отвергает Его, мы отражаем Его святость и пророческий суд. Однако всякий раз проповедь начинается с того, кто стоит перед нами.

Говоря, что апологетика церквей и межцерковных организаций должна быть уместной и актуальной, обычно подразумевают разработку специальных программ для неверующих. Во Второй Книге Царств 12:1-17 есть удивительная история о том, как Бог обличает грех Давида. По Божьей воле Нафан под видом другого человека приходит к Давиду и рассказывает ему историю о богаче, который имеет огромные стада мелкого и крупного скота, но крадет и закалывает любимую овечку своего бедного соседа. Разгневанный Давид объявляет: «Жив Господь! Достоин смерти человек, сделавший это». Тогда Нафан открывается ему и говорит: «Ты – тот человек!», и упрекает Давида в том, что он похитил прекрасную Вирсавию и убил ее мужа.

Бог замыслил эту драму с пророком Нафаном в главной роли, чтобы как в зеркале показать царю Давиду его грех – и Давид признает: «…согрешил я пред Господом». В необходимости покаяния Давида убедили не просто интеллектуальные доводы, но дополнительные визуальные и физические факторы. Определяя апологетику как науку и искусство христианского убеждения, мы уже не ограничиваем себя только историческими и философскими доводами в пользу истинности христианства, но ищем новые способы достучаться до сердец наших ближних.

Д. Отождествление

Апостол Павел – наилучший пример апологета, искавшего особый подход ко всякой аудитории. В Первом послании к Коринфянам 9:19-22 он пишет:
«Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых».Павел всегда говорил с собеседниками на их языке, ссылаясь на их литературу и культурные традиции, находя и подчеркивая свою общность с ними. Историк Генри Чедвик поясняет: «Гений Павла как апологета состоит в его удивительной способности сократить до минимума пропасть между собой и другим человеком – и при этом завоевать его для Царствия».

То же мы видим и в Августине. Большое влияние на него оказал епископ Амвросий, блестящий мыслитель и оратор того времени, чьи выступления Августин поначалу приходил послушать лишь для того, чтобы научиться лучше выражать свои мысли. Между этими двумя выдающимися личностями было много общего.

Впоследствии, став руководителем церкви, Августин перенял тактику Амвросия. Историк Питер Браун отмечает, что огромный успех проповедей Августина заключался в его способности отождествлять себя со слушателями:
«В этом секрет огромного успеха Августина как проповедника… Он умел до такой степени отождествить себя со своими прихожанами, что те, в свою очередь, начинали отождествлять себя с ним».17Е. Побуждать людей искренне искать истину

В юности, еще язычником, Августин, учившийся в Карфагене, прочел «Гортензия» Цицерона, и эта книга побудила его искать истину и мудрость: «Мне вдруг опротивело все, чем я занимался до сих пор; я мечтал теперь об одном: о бессмертной мудрости» Августин не собирался примыкать к какой-либо определенной группе; он был настроен лишь следовать за истиной, куда бы она ни привела. Оглядываясь назад, он признавал, что именно эта книга преобразила его жизнь: «она полностью изменила состояние мое и молитвы мои к Тебе, Господи, мои чаяния и надежды». Именно с этого момента, считал Августин, и начался его подлинный путь к Богу; именно тогда он осознал, что для того, чтобы найти истину, ее нужно упорно искать.18

Это отражено и в Священном Писании. Иисус обещал: «Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно или Я Сам от Себя говорю» (Иоан. 7:17) Чтобы познать истину, учил Иисус, нужно стремиться к ней и жить по ней. В десятой главе Евангелия от Марка Иисус встречает слепого нищего, который кричит: «Иисус, Сын Давидов! помилуй меня». Иисус исцеляет его и говорит: «Иди, вера твоя спасла тебя». Чем отличался слепой от остальных людей в толпе? Тем, что у него было желание, которое переросло в веру.
Видя Иерусалим, Иисус восклицает:

«Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мат. 23:37)Господь возлагает вину на тех, кто отказывается искать истину. Он обвиняет тех, кто сознательно принимает решение не слушать Его и не следовать за Ним. Послушайте, с какими словами Он обращается к своему поколению:
«Царица южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона. (Мат. 12:42)По сути, Он говорит: «Она была готова учиться, а вы – нет. Вы будете судимы за то, что не искали истину».

По Писанию, ответственность за неверие лежит на тех, кто отворачивается от Евангелия. По приезде в Рим Павел встретился с иудеями и «от утра до вечера излагал им учение о Царствии Божием, приводя свидетельства и удостоверяя их об Иисусе из закона Моисеева и пророков. Одни убеждались словами его, а другие не верили» (Деян. 28:23-24). В 17 главе Деяний Павел говорит с верийцами, которых называет «благомысленными», так как, услышав благую весть от Павла, «они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания, точно ли это так». Верийцы удостоились похвалы за искреннее желание познать истину. Книга Притчей Соломоновых учит:«Если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище; то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге. Ибо Господь дает мудрость» (Прит. 2:3-6).Поймите меня правильно: моя богословская позиция равно далека от арминианства и от кальвинизма. В моем понимании Божье владычество и человеческая свобода неразрывно связаны между собой, о чем и говорит Писание. В Деяниях Святых Апостолов 8:30-34 Дух Святой побуждает Филиппа подойти к колеснице евнуха, и Филипп спрашивает: «…разумеешь ли, что читаешь?» Евнух отвечает: «…как могу разуметь, если кто не наставит меня?» После этого евнух приглашает Филиппа ехать с ним, спрашивает, «о ком говорит пророк», а вскоре уже просит Филиппа окрестить его. Эта история явственно показывает, что в поиске истины Божье водительство должно сопровождаться человеческой ответственностью.

Мы должны показать неверующим, что эта ответственность лежит на них. Мы должны помочь им увидеть, что если они не ищут истину, значит, им недостает целостности и честности. Человек, искренне ищущий истину о Боге, совсем не похож того, кто враждебен или равнодушен. Да, первой реакцией человека равнодушного часто бывает враждебность, но от враждебности один шаг до любопытства, а от любопытства – один шаг до стремления выяснить, как же все было на самом деле. «Деструктивная апологетика» позволяет нам побудить неверующего проделать все эти шаги один за другим.

Ж. Позитивные аргументы в пользу истинности христианства.

В то же время мы должны творчески подходить к поиску доводов в пользу истинности и надежности христианства – позитивных аргументов. Всякий аргумент такого рода показывает, почему христианство истинно. Многочисленные примеры тому мы находим в Книге Деяний, когда апостол Павел объясняет иудеям, почему Иисус – это и есть Мессия, о Котором сказано в Ветхом Завете. Приходя в очередной город, Павел шел в синагогу. Он говорил с иудеями на их языке, используя знакомые им понятия (Ветхий Завет), и в этом контексте объяснял, почему христианство истинно. В словах христианского апологета Аполлоса в Книге Деяний, мы находим оба типа аргумента: деструктивный и позитивный. Аполлос и «опровергал иудеев всенародно», и «доказывал Писаниями, что Иисус есть Христос» (Деян. 18:28).

И снова красноречивый пример из жизни Августина. Будучи в Медиолане, куда он отправился, чтобы произнести там речь, Августин решил послушать проповедь епископа Амвросия. В первую очередь он желал расти над собой как оратор – но то, что он услышал, потрясло его:

«…когда я открывал сердце какой-либо прекрасно сказанной фразе, смысл ее подспудно также проникал в него. Прежде всего мне начало казаться, что эти мысли вполне доказуемы и вполне можно защитить православную веру от нападок манихеев, что прежде казалось мне немыслимым».

Хотя Августин уже отошел от манихейства, манихейская критика христианства все еще имела на него сильное влияние, и теперь он был поражен глубиной и осмысленностью веры, которую уже успел отвергнуть.
Слушая аргументы Амвросия, Августин начал допускать, что христианство может быть истиной:
«И еще я радовался тому, что при чтении книг Ветхого Завета закон и пророки не казались уже несовершенными и нелепыми, ибо я видел: образ их жизни и мыслей был совсем не таким, каким он представлялся мне прежде. Я с удовольствием слушал слова Амвросия, которые он часто повторял в своих проповедях: «Буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3. 6). Жадно внимая его разъяснению этих слов, я стал убеждаться, что они — ключ к пониманию того, что до сих пор служило мне камнем преткновения. Это апостольское начало объяснения Ветхого Завета снимало покров заблуждений с глаз моих, и только горький опыт былых обольщений заставлял меня быть осторожным. Я хотел быть настолько же удостоверенным в невидимом, насколько я твердо знал, что три да семь — десять».

Я вовсе не хочу сказать, что доказательство христианских истин так же просто, как дважды два четыре. Во второй главе Послания к Филиппийцам сказано, что в пришествии Иисуса каждое колено преклонится, и каждый язык признает Иисуса Господом. Когда Иисус возвратится в славе, мы, как Иоанн в первой главе Книги Откровения, падем к Его ногам. У нас не будет выбора. Но сейчас пока еще выбор возможен. Петр объясняет: «Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают это медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию». Когда Иисус придет, возможность выбора исчезнет.
Иногда я представляю себе, что жизнь – это холл гигантского отеля, где множество всяких приманок и развлечений. А Иисус незаметно сидит в тени, в кресле, и терпеливо ждет. Свет, помогающий нам Его увидеть, – это свет аргументов, освещающих Его лучами истины. Я бы сказал, что неверующим хватает света, чтобы увидеть Господа, но хватает и тьмы, чтобы Его не заметить.

Христианство неотразимо, ибо только оно способно дать логичное объяснение миру, в котором мы живем. Как писал после обращения Августин, «ибо кто не видит, что мысль предшествует вере? Никто ни во что не поверит, пока не задумается о том, достойно ли это веры».19

Заключение

Какой этап истории церкви больше всего напоминает наше время? Период ранней церкви.
Успешно ли ранняя церковь противостояла релятивизму и плюрализму римской эпохи? Весьма и весьма. А каким образом?
По мнению одного историка, своим успехом церковь была обязана трем факторам: ранние христиане превзошли своих современников глубиной мысли, полнотой жизни и бесстрашием перед лицом смерти. Они сумели увидеть и показать другим слабые места мировоззрений, отличных от христианства; в их жизнях отразились сила и истина Евангелия Иисуса Христа; и, наконец, они были готовы умереть за свою веру. Все эти три элемента мы видим в жизни Игнатия, замученного в Риме в начале второго века. Он написал ряд писем, осуждающих ложные учения, призывал церкви к верности и, наряду с многими другими христианами, принял мученическую смерть. К чему же это привело? Как объяснял один из отцов церкви, Тертуллиан, «кровь мучеников – семя церкви». Благая Весть потому и распространилась так широко, что иудеи, римляне и эллины, слыша слова истины, постигали ее и видели ее действие в жизнях других.

Точно так же и современная апологетика не должна состоять из одних сухих доводов. По тому, как мы живем, неверующие судят о том, истинно ли Евангелие и действительно ли Иисус – Тот, Кем Себя называл. Готовы ли мы жертвовать собою ради других? Живем ли мы в мире друг с другом, служим ли ближнему? Ощущается ли в нас благоухание Христа? Слова обретают силу, только если они подкреплены делом. Вера и дела – две стороны одной монеты, а если это не так, значит, монета фальшивая.

И в этом контексте действенной духовной жизни особенно важна роль апологетики. Мы обязаны бросить вызов модным философиям и идеологиям нашего времени. И тут снова можно поучиться у Августина. Сам он пришел к вере благодаря апологетике и жизнь свою посвятил тому, чтобы вести ко Христу других. Он был убежден, что Бог обращает людей от заблуждений к истине посредством разумных доводов и доказательств. Поэтому в разное время своей жизни Августин боролся со всевозможными ересями, будь то манихейство, донатизм, пелагианство или неоязычество. Он стал виртуозным интеллектуальным борцом, научившимся менять тактику в зависимости от соперника. Как нужно нам сейчас новое поколение Августинов, стремящихся нести слово истины современному миру!

  1. Pollock, Wilberforce, p. 211, 308. Нужно отметить, что сцена, изображенная Поллоком, произошла в 1807 году при отмене работорговли. На полную отмену рабства потребовалось еще 26 лет. Уилберфорс услышал эту новость 26 июля 1833 года – закон об отмене рабства был принят Парламентом в третьем чтении – и был «…как юноша, счастлив успехом, которого мы достигли». Три дня спустя, зная, что его дело завершено, он мирно почил во сне.
  2. Pollock, Wilberforce, p.
  3. Pollock, Wilberforce, p.35
  4. Pollock, Wilberforce, p.43
  5. Philosophers Who Believe: The Spiritual Journeys of 11 Leading Thinkers, p. 69 
  6. Baker Encyclopedia of Christian Apologetics, p. 37.
  7. On Christian Doctrine, 73.
  8. Confessions, p. 110-112, 171. Далее многие положения этой статьи перекликаются с текстом моей книги Willow Creek Seeker Services, p. 187-205.
  9. Confessions, p. 57.
  10. Confessions, p 67 – 68. 
  11. Confessions, p 45.
  12. Confessions, p 129.
  13. Confessions, p 69, 77.
  14. Confessions, 8, 60.
  15. Peter Berger, Sociology Reinterpreted: An Essay on Method and Vocation (Garden City, N.Y.: Anchor Press, 1981), p 148.
  16. Walter Hollenger, Evangelism Today: Good News or Bone of Contention (Belfast, Ireland: Christian Jounals Ltd., 1976) 80,82. 
  17. Peter Brown, Augustine of Hippo, (Berkeley, California: University of California Press, 1969), 251.
  18. Confessions, 56.
  19. Vernon Burke, The Essential Augustine, p. 22.

© Greg Pritchard, 2002
© Христианский научно-апологетический центр, 2004 (перевод)
Перевод Н. Фёдоровой под ред. А. Мусиной
3 июня 2004 г.